Засыпайка в Таллинне — Дагмар Нормет

Страница 12 из 19

Она танцевала все стремительнее и веселее. Буратино не верила собственным глазам: Красная Шапочка кружилась сама!
Зрители пока ничего не замечали, потому что кукла двигалась плавно и непринужденно. К тому же откуда им было знать, что танец затянулся.
А на сцене творилось нечто странное. По пьесе мама Красной Шапочки должна была провожать дочку к больной бабушке. Она и появилась с пирогом в корзинке и соком. Но Красная Шапочка не обратила на нее ни малейшего внимания и знай себе кружилась дальше.
Только теперь актеры поняли, что кукла движется сама по себе. А Буратино, онемев от изумления, неподвижно стоит в углу сцены с разинутым ртом и широко раскрытыми глазами. Ничего подобного в их театре не случалось! Музыка кончилась, а Красная Шапочка все плясала и плясала. Уже в третий раз мама звала свою расшалившуюся дочку:
— Красная Шапочка, Красная Шапочка, ты должна пойти к больной бабушке и отнести ей сок и черничный пирог.
Наконец, Красная, Шапочка остановилась, взяла у мамы из рук корзиночку и сказала:
— Да, мамочка, уже иду!
— Будь осторожна в лесу! — наставляла ее мама. — Там живет Злой волк. Смотри, не сворачивай с дороги!
— Не волнуйся, мамочка! — сказала Красная Шапочка и ускакала.
Декорация сменилась: теперь Красная Шапочка шла по густому ельнику. Из-за дерева вышел Злой волк и медовым голосом проговорил:
— Здравствуй, Красненькая Шапочка, куда ты идешь? И тут действие приняло неожиданный оборот. Красная Шапочка открыла рот и заявила:
— НЕ ХОЧУ!
— Чего не хочешь? — поразился Злой волк.
— Не хочу, чтобы ты глотал бабушку! Не хочу, чтобы ты глотал меня!
— Я и не проглочу! — неуверенно протянул Злой волк. — Я… Добрый волк и никого не обижаю.
— Ты только так говоришь, — сказала Красная Шапочка, — а потом все равно глотаешь. Ты уже пятьдесят три раза так делал! И мне это не нравится! Сегодня у моей любимой тети Буратино юбилейный спектакль, и я не дам себя съесть!
Сказав это, Красная Шапочка спрыгнула со сцены и кинулась в другой конец зала.
— Стой, куда ты! — звал ее Злой волк. — Стой! Я же должен тебя съесть!
Добродушный актер, игравший Злого волка, тоже спрыгнул в зал. И погнался за Красной Шапочкой.

Дети визжали от восторга: они думали, что в этом спектакле все так и должно быть. К тому же они не обратили внимания на то, что кукла Красная Шапочка бегает и говорит сама, а Злого волка тащит и говорит за него актер.
— Грандиозно! — прошептал папа. — Как они это делают?
— Не знаю, — сказал Мати, давно помнивший спектакль наизусть. — Сегодня они играют совсем по-другому.
— Помогите! Помогите! — закричала Красная Шапочка и юркнула под стул Мати.
Толстый актер пыхтел и кряхтел — не так-то легко протискиваться между рядами.
А тут еще появилось новое действующее лицо: Тупс сбежал от вахтерши и теперь, злобно рыча, наскакивал на Волка.
В зале поднялся гвалт. Ребята постарше смеялись и хлопали в ладоши, малыши плакали, и все перекрывал пронзительный визг Тупса.
— Красная Шапочка, где ты? Красная Шапочка, иди сюда! — звала Буратино, которая снова обрела дар речи. Мати тоже решил вмешаться в действие. И когда Тупс ухватил Злого волка за штанину и, рыча, повис на его ноге, Мати осторожно вытащил Красную Шапочку из-под скамейки и отнес ее на сцену.
— Помогите! Волк! — завопил актер от испуга, пытаясь стряхнуть Тупса.
Борьба была упорной.
Щенка распирало от гордости — его назвали волком. Вдруг что-то затрещало, — трррах! — и Тупс отлетел к дедушкиным ногам, а актер со своей куклой-волком помчался за Красной Шапочкой.
Но Мати уже протягивал ее бабушке. Маленькая кукла обеими руками обняла Буратино за шею, занавес закрылся, и в зале зажегся свет.
Зрители отбили ладоши: это был самый замечательный спектакль в их жизни!
Мати снова занял свое место между папой и прабабушкой и хлопал вместе со всеми. Он был уверен, что тут не обошлось без Засыпайки. Но поразмыслить над этим не успел, потому что занавес снова открылся.
На сцену вышли все актеры театра с цветами и подарками. А посреди сцены Буратино с огромным букетом роз, возбужденная и нарядная, принимала поздравления. На юбилей приехали актеры из Москвы, Риги и даже из Финляндии.
И тут появился Тупс! Он гордо нес треугольный клок материи и сложил его к ногам Буратино, как отвоеванное у неприятеля боевое знамя.

А Засыпайка все смотрел и смотрел.
И чем дольше он смотрел, тем яснее слышал музыку. Он вдруг почувствовал, что не в силах больше оставаться невидимым.
— А, чепуха! Будь что будет! — и он повернул волшебную шапку задом наперед. Перед Буратино появился неизвестный персонаж с ее любимой куклой Буратино в руках.
— Ой, какая чудесная кукла! — воскликнула бабушка. — Смотрите, подушечка!
— Я сложил для тебя песню, — сказал Засыпайка:
Дорогую Буратино
поздравляет Буратино
от себя и от других
твоих кукол дорогих.
От трех чудесных поросят,
Принца с Золушкой вдвоем,
Микки-Мауса, котят
и лисицы с журавлем.
Все кричат: «Буратино, ура!
Куклам нравишься ты и твоя игра».
И они в самом деле пришли — все куклы, которых водила Буратино за двадцать пять лет работы в театре. Они закружились в хороводе вокруг именинницы, а потом подняли ее вместе со стулом в воздух.

— Голубчики вы мои! — воскликнула Буратино и всплеснула руками. — До чего вы мне дороги!
Публика хлопала в ладоши, бабуля смахивала слезы умиления. А Засыпайка, Мати и Тупс поняли, что без них юбилей Буратино не был бы и вполовину таким радостным.

ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ,
в которой празднуется день рождения Тупса, а Демон превращается в комара

— А чем мы сегодня займемся? — спросил Засыпайка, когда мягким весенним вечером снова появился у Мати.
— Не знаю, — вздохнул Мати. У него в голове не было ни одной интересной мысли. Хоть с огнем ищи — ни единого увлекательного плана.
И это его огорчало. Ведь стоило только захотеть — и любое его желание исполнилось бы. А он, бедняжка, и пожелать-то уже ничего не в силах, потому что разучился мечтать.
В самом деле, чем бы заняться?
— Можно, я скажу? — донесся из-под кровати тоненький, смешной голосок, и оттуда вылез Тупс.
— Конечно! — подбодрил его Мати. — Говори!
Тупс раскрыл пасть, но снова захлопнул и, наклонив голову, застенчиво посмотрел в сторону.
— Как ты думаешь, Тупс, — сказал Засыпайка, — не устроить ли нам небольшое трипство?
— Не зна-аю, — с сомнением протянул щенок.
— Или какое-нибудь трапство похитрее? — предложил Засыпайка.
— Не зна-аю, — Тупс сел и стал задней ногой чесать за ухом.
— Ну, что же, — продолжал Засыпайка, — не остается ничего другого, как устроить изрядное трипс-трапс-трульство.
— Вот-вот! — прогавкал Тупс, поднялся и стал гоняться за собственным хвостом. — Вот-вот! Вот-вот!
— Прекрасно! — воскликнул Мати. — А что же это такое, то, чем мы займемся?
Тупс перевел свои блестящие глазки-пуговицы с хозяина на Засыпайку, потом поднял уши торчком и заискивающе завилял хвостом.
— Да говори же! — потребовал Мати.
— Можно мы устроим мой день рождения? — пропищал щенок.
— Понарошке или по-настоящему?
— По-настоящему. Но можно и понарошке, — ответил Тупс. — Главное, чтобы у меня был день рождения, как у Буратино, и я получил бы подарки.
— Урр-раа! У Тупса день рождения! — закричал Мати.
— Поздравляю! — торжественно произнес Засыпайка и пожал щенку правую переднюю лапу. — Желаю большого счастья.
— Спасибо, — ответил щенок, как и подобает в таких случаях, и пустился обнюхивать углы комнаты.
— Тупс, ты что ищешь? — поинтересовался Мати.
— Подарки, — донесся из-за шкафа голос Тупса.
— Подарки ты выберешь себе сам, — объявил Засыпайка. — Мы втроем пойдем в город, и ты покажешь нам, что тебе хочется.
— Здор-рово! Здор-рово! — прогавкал Тупс. — Это мне нр-равится! — От радости он снова погнался за своим хвостом и завертелся волчком, пока голова у него не пошла кругом, а лапы не разъехались, так что он плюхнулся на пол.
Мати, Засыпайка и Тупс шли по улице — Тупс впереди, возбужденный, как когда-то именинница, а Мати и Засыпайка следовали за ним, сгорая от любопытства: какой же подарок выберет Тупс?