След за кормой
Страница 29 из 29
След за кормой
«Милый морской зверь, — думал юноша, — когда-то ты вынес меня из грозного моря, а теперь помоги вырваться из постылого плена…»
Сердце Рори билось часто и тревожно. Лишь бы противник не разгадал его хитрость. Но Глим, обрадованный возможностью получить материальное преимущество, без раздумий взял белого дельфина. Рори шумно вздохнул.
Свершилось! Рори нанес смертельный удар! Своим конем-медведем он сделал двойной шах — сразу вражескому вождю и шаманке. По правилам шахматной игры полагается спасти короля, и старый Глим убрал его на безопасную клетку. Зато шаманка, самая сильная фигура, предводительница медведей, моржей, охотников, была безвозвратно потеряна!
Рори внутренне ликовал, а из уст его тайных болельщиков вырвался приглушённый ропот восхищения. Как бы слабо ни разбирались они в волшебной игре, придуманной белыми людьми, они поняли: юному пленнику для победы нужно всего несколько ходов.
В те времена у игроков ещё не принято было сдаваться, когда одна из сторон чувствовала своё дело проигранным. Партия доводилась до того решительного момента, когда побеждённому королю объявлялся мат. Тут уж всё становилось ясно и наглядно!
Остающиеся ходы Рори сделал чётко и быстро. Его шаманка ворвалась в расстроенные ряды противника и грозно стала перед вражеским королем. У Паока вырвался возглас не то соболезнования, не то восторга:
— Сдох чёрный вождь!..
Впоследствии за всю свою долгую жизнь Роар Дельфин немало сыграл шахматных партий, но ни одна из них так не волновала его, как эта незабываемая, сулившая свободу и грозившая гибелью…
Какое искусство, какую волю к победе проявил Рори!
Глим вытирал пот, обильно катившийся с морщинистого лица.
Он совершенно растерялся. Как это могло случиться, что такой слабый противник заманил его в хитрую ловушку и разгромил?
И тут впервые в голову вождя закралось подозрение, что «Лоли» совсем не слабый игрок, а только умело притворялся таким. Но если в этом признаться, пострадает достоинство вождя! Мальчишка, щенок сумел провести его, многоопытного Глима. И он сделал вид, что проигрыш случаен и он им ничуть не огорчён.
Старик хихикнул.
— Моя не досмотрел. Моя мало подумай один ход… Ладно! Твоя выиграй, твоя получи свободу!
Разноголосый шум толпы одобрил верность вождя своему слову.
— Ты научи играть своих соплеменников, — внушал вождю Рори, — и когда у вас начнутся турниры, ты всегда будешь чемпионом.
Настроение у Глима поднялось.
— Чемпионом? — в недоумении переспросил Глим.
— Ну да, чемпионом — это значит первым, самым лучшим игроком среди всех.
Мысль о том, что он будет первым шахматистом в своём племени, а быть может, и на всём побережье, утешила Глима, и он даже порадовался, что такой сильный игрок, как Рори, не вырвет у него это звание.
Возвращение домой
Дни и ночи в Торгильсдале казались бесконечными. Заброшены были вечерние развлечения, охота давала скудную добычу, потому что люди осмеливались делать вылазки из посёлка только группами по 3–4 человека. И лишь во время воскресных служб поселенцы оттаивали и возносили к небу самые жаркие молитвы о спасении Рори.
Лейф объявил, что, как только вскроется море, «Дельфин» обшарит все окрестные берега на много десятков миль вокруг. Не может быть, чтобы они, смелые и удачливые викинги, не сумели найти следов Рори Эйлифсона. И когда похитители юноши обнаружатся, их ждёт жестокая расправа.
Но однажды в конце апреля, когда солнце, высоко стоявшее в небе, ярко освещало окрестности посёлка, Гест Альвирсон увидел, как из дальней рощи выходят цепочкой люди.
Гест немедленно поднял тревогу. Из дома выскочили все, кто там был. Поселенцы размахивали оружием, задавали вопросы. Беспокойство улеглось, когда обнаружилось, что врагов всего шестеро. Такая маленькая группа не могла угрожать Торгильсдалю.
Однако что это? Почему так спешит передняя фигура в цепочке неожиданных гостей? Почему она кажется такой знакомой?!
— Рори! Наш Рори!! — раздался радостный рёв норманнов, и они гурьбой бросились навстречу.
Впереди саженными прыжками неслись Лейф и Гест, старый Снорре Гудмундсон со слезами радости на глазах замыкал нестройную колонну бегущих.
Объятия, поцелуи, бессвязные восклицания…
Эскимосы, провожатые Рори, стояли поодаль в недоумении.
«Как шумят эти белые, — неодобрительно думал Паок. — Столько гама, крика, а из-за чего? Наши женщины и то гораздо спокойнее…»
Удивление и радость дружинников Лейфа перешли в буйный восторг, когда они узнали, каким необыкновенным способом Рори получил свободу.
— Рори, мой мальчик, я не буду складывать об этом подвиге сагу, — смеясь и всхлипывая, говорил скальд. — Да, я не стану этого делать, потому что этому никто не поверит! Все хитрые проделки бога Локи бледнеют перед твоей. Так одурачить этого старого проходимца!
Мнение белых о Глиме несколько повысилось, когда они увидели шахматы, возвратившие Рори свободу. Старый вождь оказался великодушным: понимая, какую великую ценность будет иметь этот сувенир для освобождённого пленника, он подарил ему шахматы, а своим мастерам тут же приказал делать новые.
Когда выяснилось, что с Рори в плену обращались хорошо, не изнуряли работой, прекрасно кормили, дали новую одежду, отношение поселенцев к Паоку и другим провожатым юноши сразу изменилось. Их осыпали подношениями. К своим нартам, оставленным за рощей, они вернулись, нагруженные подарками: песцовыми капканами, охотничьими ножами, наконечниками для гарпунов, украшениями к женским нарядам…
Паок даже получил от Рори норвежские шахматы, но фигурки показались молодому эскимосу очень бедными, европейские кони и слоны в сравнении с медведями и моржами были скучны и невыразительны.
* * *
Когда море очистилось ото льдов, «Дельфин», приведённый в порядок, пустился в плавание к берегам Гренландии с трюмом, наполовину заваленным тюками пушнины, рыбьим зубом, вяленой лососиной. По дороге завернули в Маркландию и пополнили груз отличным строевым лесом.
Молодёжь особенно поразили приключения Рори Эйлифсона. Интерес к шахматной игре возрос до чрезвычайности, и резчиков по кости одолели заказами. Можно было подумать, что отныне все путешественники, которых постигнет несчастье попасть в плен, станут от него освобождаться, только выигрывая свою свободу в шахматных боях.
Обилие дичи, лесные богатства, прекрасные луга Доброй Винландии соблазнили отправиться в плавание брата Лейфа — Торвальда Эриксона. На корабле «Винландия» Торвальд с 30 спутниками, в числе которых был и Рори, этим же летом достиг посёлка Торгильедаль. Все строения оказались в целости, кроме одной избушки: её крышу разворошили медведи в поисках добычи.
Перезимовав в Винландии, Торвальд Эриксон весной следующего, 1004 года отправился к югу — на поиски новых земель. Новую, очень богатую землю Торвальд нашёл, но там же нашёл и свою смерть.
Зачинщиками ссоры с туземцами оказались европейцы. Завидев на берегу девять мирных скрелингов, люди Торвальда напали на них и перебили всех, кроме одного. Через несколько дней этот уцелевший скрелинг привёл множество лодок с воинами. Завязался бой. Стрела пронзила грудь Торвальда. Умирая, норманн сказал:
— Похороните меня на мысе, где я собирался поселиться. Я останусь здесь навеки…
Экспедиция Торвальда возвратилась в Гренландию весной 1005 года. Рори, которого судьба сохранила в испытаниях нового путешествия, больше не ездил в те края. Но жизнь приберегла для него ещё множество приключений.
Когда Рори исполнилось двадцать лет, он был статным широкоплечим молодцом с чёрными кудрявыми волосами и огневыми глазами. Ростом и силой Рори не уступал самому Лейфу. В эту зиму ему случилось охотиться во владениях некоего ярла Хьярта Тýрдарсона, по прозванию Кривой, человека гордого, нелюдимого. Рори возвращался к морскому берегу, когда услышал пронзительный женский крик.
Выхватив кинжал, молодой охотник бросился в направлении звука. На льду лежала девушка, а над ней поднимал передние лапы со страшными когтями огромный белый медведь. Белые медведи в этих краях встречались редко, и этого, видимо, загнал сюда голод.
Отвлекая на себя внимание зверя, Рори закричал, замахал руками. Завязалась борьба. Охотник поразил медведя ударом кинжала в сердце. Спасённая им девушка оказалась дочерью ярла Хьярта Даллой.
Молодые люди полюбили друг друга. Ярл Хьярт был признателен Роару за спасение единственной дочери, но об их браке не хотел и слышать.
Спесивый ярл знал от соседа Эрика Рыжего, что Роар Эйлифсон хотя и хорошего рода по отцу, но матерью его была рабыня, пленная гречанка. Строго говоря, Евфалия, став женой викинга, сделалась свободной, но уже одно то, что она была куплена на ярмарке, наложило на её сына презрительное прозвище «рабынич».
Рори рос и воспитывался в такой обстановке, где никто и никогда не называл его этим прозвищем, и впервые ему пришлось услышать позорную кличку из уст гордого Хьярта.
Далле же было всё равно, чей сын её возлюбленный — рабыни или королевы. В тёмную весеннюю ночь она незаметно выбралась из дома, захватив с собой в корзинке лишь самые необходимые вещи. В фиорде её ждал Роар Эйлифсон с парусной лодкой. Молодая пара направила путь в Исландию, куда и прибыла после опасного плавания по бурному морю.
Там Роар и Далла обвенчались и прожили несколько лет в уединённом посёлке. После же смерти старого Хьярта они вернулись в Гренландию и вступили во владение его поместьем. Они жили в тесной дружбе с Лейфом Эриксоном и Торунной, которые наконец-то соединились после долгой разлуки.
Роар и Лейф совершили ещё немало дальних плаваний и много испытали опасных приключений, но уже никогда больше не побывали они в Доброй Винландии.
Заключение
Странная история произошла с открытиями норвежских викингов в западном полушарии нашей планеты. Как могло получиться, что о них забыли на целые столетия и Христофор Колумб несправедливо заслужил славу первооткрывателя Америки?
Всё объясняется тем, что в глухую пору средневековья вести о том, что происходило в мире, распространялись очень медленно. Слушая за завтраком радио, мы узнаем о результатах футбольного матча, завершившегося три часа назад в Бразилии. А ведь в те времена не было ни печатных книг, ни газет и о возможности разговаривать «по воздуху» через тридевять земель не подозревали самые изощрённые умы.
В Северной Европе в XI и последующих веках нашей эры не придавали большого значения открытиям норманнов. Предполагалось, что речь идёт о каких-то новых, европейских же землях, только пустынных и малопригодных для заселения. Подумать о том, что на земле найден новый материк, никто не мог по той причине, что в те времена понятие «материк» просто-напросто отсутствовало. Была суша, был один обтекавший её всемирный океан. Сушу составляли Европа, Азия, Африка, расположенные вокруг Средиземного моря. И чем дальше находилась страна от средоточия культуры, тем меньше знали о ней географы.
Исландия, Гренландия, и прочие «ландии» служили приютом для беглецов, гонимых из Скандинавии жизненными неустройствами. И если Исландии и Гренландии до некоторой степени повезло, и они в свои лучшие времена были довольно многолюдными странами,[В Исландии уже в X веке жило 25 тысяч человек, а гренландские поселения в период расцвета насчитывали 300 ферм, 16 монастырей, 2 церкви, и проживало там 4 тысячи человек.] то Винландия оказалась неудачницей, и некстати Лейф Эриксон назвал её Доброй.
Как видно, Винландия была слишком удалена от Европы и даже от Исландии и Гренландии, чтобы можно было поддерживать с ней регулярные сношения. Тогдашние неуклюжие корабли с их малым тоннажем, с единственным парусом являлись скорее игрушкой ветров, чем надёжным транспортным средством: они не всегда попадали туда, куда направлялись.
Через несколько лет после плаваний, совершённых в 1002–1005 годах братьями Лейфом и Торвальдом, в тех краях побывал их родственник Тóрфинн Кáрлсефни, что означало Торфинн Удалой молодец. Его экспедиция была самой многочисленной из всех: 160 человек на трёх кораблях. Они даже везли с собой рогатый скот — коров и быков, которые, кстати, страшно перепугали туземцев, никогда не видавших таких зверей.
Интересно, что, отправляясь в плавание, Торфинн снял в аренду владения Лейфа Эриксона в Доброй Винландии: луга, леса, постройки. Это означало, что земли, открываемые викингами, закреплялись за ними по праву собственности.
Побывав в Винландии, Торфинн спустился юго-западнее и открыл страну Хоп, где мореходы нашли виноград и целые поля самосейного хлеба. Здесь норманны торговали с туземцами, выменивая у них на полоски красного сукна лисьи и собольи меха — обычная история, когда белые колонизаторы обманывали простодушных аборигенов, подсовывали им дешёвые безделушки за ценный товар.
Весной 1013 года Торфинн покинул эту страну со всеми своими людьми и вернулся в Гренландию. О его путешествии подробно рассказывают саги.
А потом случилось, что Винландия и прилегавшие к ней страны были забыты и упоминания о них остались только в рассказах летописцев и на старинных картах.
Незавидной оказалась и участь гренландских поселений; в XIII–XIV веках они были покинуты людьми. Когда в 1350 году епископ Ивар Бóрдсон отправился навестить паству в западном поселении Вестербюгде, он нашёл там пустые дома, брошенные людьми. Куда девались поселенцы, неизвестно.
Историки связывают благополучие Гренландии с веками независимости Ледовой страны. Пока Исландия была сильной независимой державой, она вела оживлённую торговлю с гренландскими колонистами, покупала у них сырьё, продавала промышленные товары. А когда скандинавы наложили на Ледовую страну свою тяжёлую руку, захирела и сама Исландия.
Века забвенья медленно проплывали над затерянной могилой Лейфа Эриксона, а потом… потом пришла посмертная слава. Найдены и прочитаны старинные летописи и саги, настойчивые, археологи раскопали древние поселения на берегах таинственной Винландии.
И Лейф Эриксон был объявлен первооткрывателем Америки. 29 октября 1887 года в Бостоне был установлен памятник первому европейскому поселенцу в Западном полушарии. В 1930 году в Рейкьявике, столице Исландской республики, на главной площади поднялась огромная фигура Лейфа. В Соединённых Штатах Америки ежегодно 9 октября справляется национальный праздник — День Лейфа Эриксона.
Торфинн Карлсефни также признан одним из первооткрывателей Америки: ему воздвигнут памятник в Филадельфии.
Скромное имя Роара Эйлифсона ускользнуло от внимания историков, но, быть может, когда-нибудь кропотливый исследователь, роясь в куче мусора, оставшейся от поместья Хьярта Турдарсона, найдёт там костяную фигурку медведя или дельфина, которая тысячу лет назад принесла Рори свободу.
— КОНЕЦ —
Автор: Волков А. иллюстрации: В. Вильнера