Засыпайка в рыбацкой деревне — Дагмар Нормет

Страница 14 из 19

Засыпайка в рыбацкой деревне (повесть)

Дети захлопали в ладоши, а Засыпайка раскланялся, как певец на сцене. Когда корзины отяжелели от грибного урожая, детей одолела усталость.
— Мама, я не хочу больше собирать, — заныл Мати. Корзинка полная, а живот пустой.
— Пора бы и перекусить, — решил папа.
— Сейчас, сейчас, — пообещала мама. — Пошли на Сосновый берег, там приятно отдыхать.
— Ничего не понимаю, — бурчал Засыпайка. — Вокруг темный лес, откуда тут взяться берегу?
Но глядь! — вон и берег! Тропинка вела под уклон, лес поредел, и вдруг между соснами засверкало голубое море. Это был небольшой красивый изгиб бухты, с белым песком и большими валунами. Прямо на песке цвел лиловый, сладко пахнущий мышиный горошек.
Они поставили корзинки в тень у большого камня, чтобы яркие солнечные луча не падали на грибы, и мама расстелила на прибрежном песке пластикатовую скатерть. Затем она выложила бутерброды и бутылки с лимонадом. Можно было начинать есть.— Я сначала схожу окунусь, — мама начала раздеваться.
— Ты прямо прочла мои мысли, — сказал папа.
А дети с аппетитом приступили к бутербродам. Засыпайка тоже подсел к ним. Теперь, когда взрослые ушли купаться, он мог повернуть свою шапку задом наперед и отдохнуть в компании с друзьями. Он ел бутерброд с сыром и попивал лимонад. Но вскоре заерзал, завздыхал и запыхтел.
— Засыпайка, что с тобой? — озабоченно спросил Мати.
— Солнце припекает, — пожаловался человечек.
— Пошли в воду! — сказала Майли и сняла обувь.
— Нет, мне в воду нельзя, — признался Засыпайка. — Ты когда-нибудь видела плавающие подушки?
— Видела — надувные резиновые подушечки! — засмеялась Майли.
— Но я же не надувной и не резиновый! — обиделся Засыпайка.
— Иди, посиди вон под той большой березой — предложил Мати.
— И пойду!
Дети заигрались в воде. Мати поставил на камень бутылку из-под лимонада, как маяк, а вокруг построил вал из песка и ракушек. А Майли пускала кораблики из сосновой коры.
— Это что такое! — рассердилась мама, вернувшись на берег. — Бутерброды съели, а бумажки разбросали!
— Надо все за собой убрать, — согласился с ней папа, — тогда берег и лес после нас будут такими же чистыми, как и раньше. Кладите бумажки в эту сумку. Отнесем их домой, к плите.
— И бутылку, — добавила мама.
— Это наш маяк, — объяснил Мати.
— Ой! — вскрикнула Майли. — Ногу порезала!
Девочка подняла левую ногу и осмотрела пораненную пятку. По ступне бежала темно-красная струйка крови и стекала в море.
— Стой на месте! Не двигайся! — скомандовал папа и осторожно пошел по воде к Майли.
— Смотрите, что делают! — сердито сказал он, вытаскивая со дна донышко бутылки с неровными краями.
— Может, это бутылочная почта? — предположил Мати.
— Самая обыкновенная бутылка, — установил папа. — Похоже, здесь пили лимонад и оставили пустую бутылку. А ветер и волны разбили ее о камень.
Тем временем мама подхватила Майли на руки и отнесла на берег Она посадила девочку на камень и принялась чистить и бинтовать ее рану. У мамы всегда было с собой все необходимое для первой помощи. Тупс стоял рядом, смотрел Майли в глаза и в утешение вилял хвостом.
Когда папа завернул разбитую бутылку в бумагу и положил в корзину с грибами, Мати снял свой маяк с камня и молча положил в ту же корзину. Несчастье с Майли показало, как опасны и а берегу осколки стекла.
Отправились домой. Майли сидела на закорках у папы Мати. Когда прошли уже часть пути, Мати вспомнил о Засыпайке. Он чуть отстал от остальных и стал звать друга.
Никакого ответа.
Что же будет? Ведь невозможно объяснить родителям, что нужно подождать кого-то, кого вообще не видно.
— Тупс! Тупс, поди сода! — позвал Мати.
Песик подбежал и уселся на мягкую подушку из мха. Мати опустился перед ним на корточки и сказал:
— Послушай, Тупс, Засыпайка исчез.
Песик внимательно посмотрел в глаза хозяину и приподнял левое ухо.
— Кто-то должен его отыскать, — продолжил мальчик.
— И, разумеется, этот кто-то — я, — сказал Тупс. Он, как известно, говорил на человеческом языке, только когда это было совершенно необходимо.
— Ты не боишься остаться в лесу один? — озабоченно спросил Мати.
Тупс сморщил нос:
— Здесь даже не о чем говорить!
— Ты знаешь дорогу домой? — все еще колебался Мати.
— Ты полагаешь, что нос мне дан только как украшение?
— Договорились! — примиряюще сказал Мати. — Ты отыщешь Засыпайку и приведешь его домой.

История четырнадцатая,
в которой Засыпайка заколдован, а храбрый Тупс встречается в лесу с невидимой Прунтой-Пруллой

Засыпайка брел по лесу в одиночестве. Он слышал, как звали его Мати и Тупс, но не подал виду.
— Я сам себе голова, — подумал он. — Почему бы мне и не побродить одному?
Если бы он так не важничал и не гордился, наверное, ему показалось бы странным — откуда в его голову закралась такая необычная мысль? Ему еще никогда не хотелось важничать. Но сейчас эта мысль накрепко засела в голове. Откуда она появилась? Кто ее послал?
Но Засыпайка все бродил и бродил, повернув шапку задом наперед, и даже не догадывался, что КТО-ТО прячется за маленькой елкой и злобно следит за ним.
— Броди, броди, ты ведь у нас сам себе голова! — ехидничала ведьма Прунта-Прулла, она-то и была этот КТО-ТО. — И даже не пытайся в этом лесу проделывать свои фокусы! Это мой лес! Вот так-то!
— Так! То! — эхом отзывался лес. — А! О!
Засыпайка, не чуя беды, шел все дальше. Теперь он приближался к огромному замшелому камню. Это был печально известный КРУТЯЩИЙСЯ КАМЕНЬ.
Ведьма, затаив дыхание, ждала — дотронется Засыпайка до КРУТЯЩЕГОСЯ КАМНЯ или нет? Дотронулся! Подошел, потрепал мягкую подушку из мха и, мурлыча песенку, двинулся дальше. От радости Прунта-Прулла засмеялась. И смех ее зазвучал как лягушачье кваканье.
А Засыпайка все шел и шел, шел и шел. Он прошел мимо огромного замшелого камня. Камень показался каким-то знакомым — может быть, он уже видел его раньше?
Засыпайка бодро двинулся дальше, и вот — снова тот же камень! Что же это такое! Засыпайка ускорил шаг, миновал маленькую елку и бац! — опять очутился перед тем же камнем.
— Нет, тут что-то не так! — подумал человечек. — Столько одинаковых камней — это невозможно. А вдруг… — Засыпайка в растерянности остановился, — вдруг это один-единственный камень, а я все хожу вокруг него, кружу вокруг да около? Попробуем еще разочек!
И Засыпайка двинулся в путь. Теперь он ясно чувствовал, что ноги его не слушаются: ему хотелось идти прямо вперед, а ноги тянули влево.
— Меня околдовали! — поразился Засыпайка. — Что же теперь будет? — подумал он, кружа вокруг камня.
Вдруг ему что-то вспомнилось.
— Смотри-ка, совсем с ума схожу! У меня же есть волшебный стишок! Сейчас, сейчас мы покончим с этим колдовством.
А Прунта-Прулла смотрела из ельника и тихонько смеялась.
Засыпайка соединил концы указательных пальцев и в такт движению произнес:
Трипс-трапс, трипс-трапс, трулль-трулль-трулль, камень в дырках, буль-буль-буль…
Крипс-крипс, крапс-крапс, крулль-крулль-крулль, камень-камень, поверни-ка руль…
Засыпайка попробовал остановиться, но не тут-то было — ноги несли его вокруг камня.
— Ох, — сказал Засыпайка, — от этого карусельничанья у меня в голове абсолютно все крукывом. Нет — алсолютно квурыком. Какой квур? Какой ком? Ком чего? Нет, у меня в голове в самом деле все аслобютно курвыком.
И так как у него в голове действительно была каша, человечек горько расплакался. А сам все ходил и ходил по кругу. Кто спасет его от этого колдовства? Кто вообще увидит его в этом проклятом лесу? Кроме всего прочего, он еще и невидим! Он, бедняжка, и не помнил уже, что повернутая задом наперед шапка теряет свою волшебную силу.
Засыпайка снял шапку и забросил ее как можно дальше. Шапка повисла на ветвях маленькой елки.
— И правильно, — одобрила этот поступок Прунта-Прулла. — Тебе-то шапка уж точно не нужна. А к моему наряду она замечательно подходит!
Ведьма нацепила шапку Засыпайки задом наперед и посмотрелась в зеркальце, которое всегда носила в кармане.
— Ой, какая я лапочка! — обрадовалась ведьма. Она сделала несколько танцевальных па и решила пойти в гости к Змеиному царю. Прунта-Прулла оседлала свое весло и, горланя песню, полетела на вырубку, чтобы собрать гостинец для Змеиного царя — немного земляники.
В полете волшебная шапка зацепилась за сосновые ветки. Ведьме удалось ее схватить, и она надвинула шапку на уши, но на этот раз правильно, козырьком вперед. И мгновенно стала невидимой.
Тупс искал в лесу следы Засыпайки. Один раз он встретил знакомый запах, но тот сразу исчез. Песик не знал точно, как долго он бегал, но ему показалось, что прошла целая вечность. Стволы сосен еще светились в лучах заходящего солнца, свет вечерней зари еще золотил пышные кроны, но вскоре серые сумерки поглотили всю землю. В лесу проснулись ночные звуки.
Тупсу сделалось страшно, шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Хочу домой! В теплую светлую комнату! На руки к хозяину! — тихонько проскулил песик.
— Вот еще! Рвешься в дом! На руки! — спорил Тупс с самим собой. — Хозяин доверяет тебе важное дело, а ты пищишь! Гордиться надо, что именно тебя послали на поиски пропавшего друга. К тому же друг хозяина — это и твой друг. Нельзя же бросить друга в беде!
Так, пожурив самого себя, Тупс двинулся дальше в лес. Наконец, он оказался на вырубке, где росла земляника. Съев в утешение несколько ягод, песик поднял голову и вздрогнул: в нос ему вдруг ударил запах Засыпайки!
Вот он! Здесь, рядом!
Тупс, радостно виляя хвостом и гавкая, запрыгал вокруг места со знакомым запахом. Но Засыпайка почему-то оставался невидимым. Почему он не поворачивает свою шапку задом наперед? А вдруг это совсем не Засыпайка! Вдруг кто-то другой пах так, как пахнет Засыпайка? Но кто? Этот другой был невидим — значит, на нем была волшебная шапка. Значит — он снял ее с головы Засыпайки!
Прунта-Прулла разозлилась, потому что на дух не переносила собак. А эта дворняжка портит ей, лапочке, настроение!
Ведьма пригрозила надоедливой тявкалке веслом, но та продолжала скакать.
Ведьма фыркнула на собаку, но та виляла хвостом!
— Я превращу тебя в камень! — прошипела ведьма, но ничего не было слышно. Наконец, Прунта-Прулла состроила самую страшную свою гримасу: скосила глаза, замахала ушами а выпустила из носа огонь. Но песик не дал себя запугать, он все прыгал вокруг ведьмы и тявкал.
— Ну и чудовище! — выругалась ведьма. Она достала из кармана зеркальце, чтобы попробовать состроить еще более страшную рожу, и оцепенела: в зеркальце было пусто! Ее, милой Пруллочки, вообще не существовало!
— Меня околдовали! — перепугалась Прунта-Прулла. — Я несчастная, околдованная ведьма! Но кто? Кто посмел это сделать? Может, тот самый тип, похожий на подушку? А вдруг он и мой дом заколдует!
Со страху ведьма совсем ошалела. Она села верхом на весло, чтобы поскорее осмотреть свой дом и свое добро.
К этому моменту Тупс решил: кем бы ни был его невидимый противник, он, Тупс, должен заполучить волшебную шапку! Песик раскрыл пасть и вцепился в засыпайкин запах. Во рту у него оказался край юбки, украшенный птичьими перьями. Но он нисколько не пах Засыпайкой! Он пах чем-то совсем чужим и неприятным.
А в следующий момент Тупс взлетел!
Он летел низко над кронами сосен. Но кто его несет? И куда?
Больше он ни о чем не успел подумать, потому что раздался треск. Край ведьминой юбки, за который уцепился песик, оторвался, и он падал, падал, падал — пока благополучно не приземлился на подушку из мха. И тут же вновь учуял запах Засыпайки! Тупс взял след и, уткнувншись носом в землю, побежал на поиски друга.