Занимательная стандартизация — Белоусов В.

Страница 16 из 18

Занимательная стандартизация

Сейчас в области космических исследований заключено советско-американское соглашение. Оно предусматривает создание одинаковых, стандартных стыковочных устройств для советских и американских космических кораблей. Их первый совместный полет намечен на 1975 год. Поднявшись в космос, корабли должны будут сблизиться, затем сработают стыковочные устройства, и оба они превратятся в одно целое. Тогда откроются люки и космонавты смогут перейти из отсеков одного корабля в другой.
Когда станет ясно, что эксперимент удался, что все механизмы работают безотказно, космические корабли обеих стран смогут при необходимости приходить на помощь друг другу.
Международное сотрудничество в космосе с каждым годом становится все более прочным. В мае 1972 года газеты мира обошло сообщение о запуске советского искусственного спутника Земли «Молния-1». Главной задачей спутника была передача программ центрального телевидения в районы Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии. Само по себе это событие, конечно, значительно. Но на этот раз внимание общественности привлек не сам спутник «Молния-1», а его пассажир — французский малый искусственный спутник Земли — MAC. Оба спутника были выведены на орбиту советской ракетой-носителем.
Спутник «Молния-1» занялся своим делом — передачей телевизионных программ, a MAC принялся передавать на Землю сведения о том, как ведут себя помещенные на нем солнечные батареи. Надо сказать, что весь он, по существу, был большой батареей. Четыре из его восьми граней были заняты рабочими солнечными щитами, четыре — экспериментальными.
Зачем же французским ученым понадобилось выводить на орбиту свой «батарейный» спутник после того, как советские и американские спутники буквально избороздили ближний космос? Оказывается, солнечная батарея — важнейшая часть космических аппаратов. Она накапливает энергию Солнца и превращает ее в электрическую. От того, насколько мощны и долговечны батареи спутника, зависит его успешная работа. А долговечность их пока не велика. Отлетает спутник положенное время, истощатся батареи — и конец ему. Что толку, что он еще много лет будет вращаться на своей орбите, все равно он больше не сможет передавать никакой информации. Значит, и аппаратура спутника, и поднявшая его ракета пропали почти даром. Вот почему ученые всего мира стремятся увеличить долговечность батарей, уменьшить их вес, что тоже не маловажно. Французские ученые установили на свой MAC не виданные раньше батареи. Они на 20 процентов легче своих предшественниц, а их мощность намного выше. К тому же новые батареи эластичны. Их можно изгибать в любую сторону, ничего с ними не станет. Значит, инженерам не надо беспокоиться о жесткости конструкции спутника. Можно сделать его подвижным, складывающимся, каким угодно. Целый год новые батареи будут проходить испытание в космосе, и, если они окажутся хорошими, начнется их серийное производство. ИСО рекомендует и другим странам делать такие батареи. В результате стандартными станут не только батарейки для магнитофонов и карманных фонариков, но и для космических аппаратов.

Пятое колесо

Может быть, вам показалось, что внедрение стандарта в жизнь совсем простое дело? Достаточно специалистам ИСО составить рекомендации, и тотчас во всех странах мира все начинает делаться по стандарту? Это далеко не так. Даже когда все стороны заинтересованы в стандарте, его не так-то просто разработать и тем более внедрить. А бывает и так, что производители продукции не заинтересованы в соблюдении стандартов. Это относится к частным капиталистическим фирмам. Каждый предприниматель стремится сделать товар подешевле, значит, и похуже, а продать подороже. Ведь никакие стандарты для частного предприятия не обязательны. Оно может их выполнять, а может и не выполнять.
«Кто же будет покупать плохие товары?» — спросите вы. А как узнать, какой товар хорош, а какой плох? Всемогущая реклама уверяет вас, что автомобиль замечателен, что он лучше всех других автомобилей, мощнее, быстрее, комфортабельнее. Попробуйте-ка проверить, действительно ли его мотор развивает мощность в 400 лошадиных сил! Для этого понадобится специальное оборудование, несравненно более дорогое, чем сама машина. Крупная фирма может вообще пренебречь мнением рядового потребителя, даже не удостоить его ответом.
За мощным щитом рекламы частные фирмы нередко проделывали весьма неблаговидные дела. Хозяин одного из американских предприятий, выпускающих электрические лампочки, дал своим инженерам задание добиться, чтобы эти лампы быстрее перегорали, с тем, чтобы увеличить их сбыт. Легковые автомобили тоже выпускаются с таким расчетом, чтобы никто на них слишком долго не ездил. Через три-четыре года краска с американских автомобилей начинает слезать, протираются сиденья, и еще недавно такие привлекательные машины становятся некрасивыми.
Трудно не изумиться изобретательности предпринимателей, стремящихся во что бы то ни стало увеличить свои прибыли. Казалось бы, что может быть долговечнее ножа для чистки картофеля? Купил один такой нож — и хватит его на десять лет. Но это не устраивало фирму, которая их выпускала. Правда, она не стала делать ножи из сверхтонкой стали, это бросалось бы в глаза, ножи перестали бы покупать, не пустила на лезвие легко ржавеющую сталь. Это тоже было бы слишком заметно. Фирма стала окрашивать ножи в цвет картофельных очисток. Стоило упасть такому ножу в ведро с мусором, и увидеть его было почти невозможно. Продажа ножей сразу же подскочила. Фабрикант с удовольствием потирал руки — его доходы увеличились. Что же касается домашних хозяек, которые в самый неподходящий момент вдруг лишались нужного кухонного инструмента, то капиталисту до этого не было никакого дела.
Не легко американскому потребителю ориентироваться в потоке изделий, которые ему навязывает реклама. Если бы их было не много, можно было бы спросить у соседа или у родственников, как работает, скажем, электрическая плита. Но предприниматели не дремлют. Они выпускают десятки и сотни разновидностей одних и тех же вещей. Сколько же надо иметь родственников, чтобы получить у них справки о всех товарах? Может быть, вы подумали, что это очень хорошо — иметь такой разнообразный выбор изделий? Если бы они действительно были разнообразными, тогда конечно. На самом деле, предприниматели только слегка меняют внешнюю отделку вещей и выдают их за новые, присваивают им вычурные названия, а на самом деле это все те же старые товары. Так что, какую бы невиданную ранее вещь вы ни купили, на поверку часто оказывается, что это все та же надоевшая старая вещь. Вот вам и разнообразие товаров! Естественно, терпению западных потребителей, и в первую очередь американских, пришел конец. Они решили защищаться.
Так возникли потребительские общества. Издавать официальные стандарты, которые были бы обязательны для промышленности, они, понятно, не могли. Поэтому союзы потребителей решили создавать свои, совершенно особые. Каждый из них — это перечень требований. Если вещь им соответствует, значит, она хорошая, если нет, — плохая.
«Какая же это стандартизация, если и стандарта-то нет», — возможно, подумает кто-то из вас.
Но ведь стандартизация — это «процесс установления и применения правил», неважно, зафиксированы они в каком-либо источнике или нет, важно, что они применяются. Союз потребителей США проводит регулярные проверки промышленных товаров. Результаты этих проверок публикуются в специальном журнале. Журналы американского потребительского общества можно купить в Европе, а европейские — в Америке. Так потребительская стандартизация становится международной. Любой «человек с улицы», как любят говорить американцы, или домашняя хозяйка может за 50 центов приобрести такой журнал и выяснить, чего стоят заверения предпринимателей о высоком качестве продукции.
Конечно, Союз потребителей не в состоянии проверить все товары, зато если уж он что-то проверяет, то делает это хорошо.
Вот как Союз испытывает, например, телевизоры: освещенный предмет устанавливается напротив передающей телекамеры. Когда ее включают, изображение передается на телевизоры, выстроенные в ряд. Эксперты внимательно смотрят на экраны. Вот на одном из телевизоров изображение расплылось, по экрану побежали неприятные для глаз строчки. Через полчаса опять изображение испортилось. Да, такой телевизор не может быть оценен хорошо. Значит, в ближайшем выпуске своего журнала Союз потребителей сообщит, что телевизоры этой марки покупать не следует.
Пылесосы испытываются иначе. На поверхность ковра насыпают стандартный грязевой состав из угольной пыли, песка и глины. Потом по ковру ведут головку пылесоса. Причем, все время с одинаковой скоростью, а чтобы головка не шла при одном испытании быстрее, а при другом медленнее, параллельно ковру двигается ремень с метками. На него-то и ориентируется эксперт. Пылесос работает строго определенное время. Потом его пылеуловитель открывается, и из него аккуратно вытряхивают на чистую бумагу собранную грязь. Эксперты стараются не уронить ни одной соринки, ведь мусор надо будет взвесить. Чем больше соберет его пылесос, тем, следовательно, он лучше.
Пылесос — незаменимая в домашнем хозяйстве вещь. Неприятно, если он сломался. Но еще неприятнее, если сломается автомобиль, — ведь это несравненно более дорогое изделие. Поэтому проверке качества автомобилей Союз потребителей уделяет самое пристальное внимание. Не так давно в США стали популярны «компактные» автомобили. Для многих это было большой неожиданностью, ведь в течение многих лет американцы строили самые дорогие и самые мощные машины. И вдруг оказалось, что маленькие машины европейского типа стали очень хорошо раскупаться в Америке. Это объясняется тем, что не все в «богатой Америке» могли позволить себе покупку и содержание большой машины. «Компактные» машины покупали в основном люди не богатые, рядовые американцы, интересы которых в первую очередь защищает Союз потребителей.
Союз решил проверить качество основных компактных автомобилей, выпускаемых в США, — «форд фальконе», «шеви-II», «корвэр», «рамблер америкен» и «додж дарт». Известно, что расходы на бензин, смазочные масла не безразличны автомобилисту. Можно купить очень дешевую машину, но пожирающую столько бензина и масла, что поездки на ней окажутся куда более дорогими, чем на самом изысканном автомобиле. Поэтому эксперты Союза потребителей решили установить, сколько бензина компактные машины расходуют на километр пробега. Но чтобы узнать это достаточно точно, надо было измерить пройденный машиной путь и количество топлива, которое она израсходует. Эксперты решили не полагаться на показания автомобильных приборов, а установить свои, более чувствительные. К топливной системе машин подключили устройства, с точностью до 0,1 литра на километр измеряющие расход бензина. А чтобы точно измерить километраж, к машинам подсоединили по пятому колесу. Понятно, что никакой нагрузки на него не приходилось, единственной его задачей было вращать счетчик. Когда эксперты подвели итоги, самой экономичной оказалась машина «додж-дарт». К тому же сиденья и обивка у нее были комфортабельнее. Союз потребителей признал эту машину лучшей и рекомендовал американцам отдавать ей предпочтение. Но, несмотря на то, что «додж-дарт» был достаточно качественным, он не получил высший титул Союза — «лучшая покупка», потому что был все же слишком дорог.
Да, сложна и трудновыполнима задача потребительских организаций — защищать интересы «человека с улицы».
Для того чтобы проверить все изделия, выпускаемые промышленностью, у него нет ни сил, ни средств. Поэтому эксперты вынуждены ограничиться выборочным контролем, проверяя лишь некоторые виды продукции. Правда, Союзам помогает уже знакомая нам международная организация по стандартизации (ИСО), но даже этого мало. Единственное, что могло бы в корне изменить положение, это — введение обязательных для промышленности стандартов. Однако на Западе это невозможно.

11. КАКОЕ ТЫ — ЗАВТРА?

Станки без станочников

Теперь попробуем представить, как будет выглядеть техника будущего.
Почему просто техника, а не стандартная техника? Ведь мы все время говорили о стандартизации. Да потому, что к началу следующего тысячелетия нестандартных машин вообще не будет.
Не только сами машины или агрегаты, каждая деталька будет к тому времени стандартизирована. А это значит, что из таких деталей можно будет сделать все, что душе угодно. Но не будем спешить, Познакомимся с заводом будущего. Ведь и много лет спустя они точно так же, как сейчас, будут выпускать все необходимые человеку вещи. Так что задача у них не изменится. Зато изменятся сами заводы. Итак, приоткрываем дверь в будущее…
Нас встречает изумрудная зелень молодой листвы. Где-то рядом плещется фонтан. Птицы, не боясь человека, перелетают с ветки на ветку. Вот так так, собирались на завод, а попали в парк. Все же пройдем по асфальтированной дорожке дальше, туда, где сквозь ветви деревьев просвечивают какие-то строения.
Мы выходим на большую поляну с аккуратно подстриженной травой. В центре ее возвышается красивое белое здание из какого-то неизвестного нам материала. Это явно не камень и даже не бетон, а скорее что-то похожее на пластмассу.
Какой-то слабый звук заставляет нас обернуться. К дверям здания почти бесшумно приближается большая машина. Странно, где же у нее водительская кабина? Ее нет! Машиной управляет автомат, и как ловко! Слегка притормозив, она подходит вплотную к двери, и та вдруг открывается сама по себе. Машина исчезает в дверном проеме. А нельзя ли и нам войти в здание? Но как это сделать? Не видно ни проходной, ни привычного вахтера в синей фуражке. С опаской мы приближаемся к двери, и вдруг она распахивается перед нами. Мы оказываемся в огромном цехе. Справа, у стены, стоит машина, которую мы только что видели. Так это грузовик! Тент, закрывавший его кузов, откинут. Под ним ровными рядами лежат тяжелые заготовки. Подъемный кран подцепляет их по нескольку штук и опускает в большой бункер… Нигде не видно рабочих, все делают автоматы. Кран работает так же, как грузовик, без крановщика, сам по себе. Из бункера заготовки подаются на автоматические поточные линии.
И начинается работа! Болванку строгают, режут, пилят станки, и, когда она доходит до конца линии, это уже не болванка, а сложная деталь. На линиях тоже никого не видно. Неужели здесь совсем нет людей? «Посетителей просим пройти на операторский пункт». Металлический голос, внезапно вырвавшийся из динамика, заставил нас вздрогнуть, и тотчас на стене, рядом с нами, вспыхнула красная стрелка с надписью «операторский пункт».
Мы идем в направлении, указанном стрелкой. Доходим до угла. Куда же идти дальше? На стене вспыхивает следующий указатель. И так все время, пока мы не доходим до широкой винтовой лестницы, поднимаемся по ней, попадаем в просторную комнату. Здесь звучит тихая мелодичная музыка, воздух прохладен, несмотря на то, что в цехе и на улице жарко. Из-за большого пульта, заполненного приборами, поднимается мужчина. Другой сидит за пультом управления в конце комнаты. Подойти к нам он не может, потому что занят вычислениями. Мы просим оператора рассказать о заводе.
— Наверное, вам интересно было бы все посмотреть, — говорит оператор. Не дожидаясь ответа, он нажимает переключатель, и на большом экране, похожем на телевизионный, появляется цветное изображение. Оно настолько четкое, что, кажется, мы смотрим не на экран, а в открытое окно. Вот шелестит листва парка, а на его фоне возвышается такое же великолепное здание, как и то, в котором мы находимся. Потом появляется другое, тоже очень красивое. Каждое из них неповторимо, но, как поясняет оператор, собраны они из унифицированных элементов. Заводские изящные цеха, корпуса, зелень и фонтаны сливаются в великолепный ансамбль. Это завод будущего.
Да, наверное, приятно работать на таком заводе! Потом оператор снова щелкает переключателем и показывает нам цеха изнутри. В то, что происходит затем на экране, трудно поверить. Огромная автоматическая линия вдруг начинает распадаться на отдельные части — вот они повисают в воздухе, поддерживаемые невидимыми опорами. Автоматическая линия, только что бывшая реальной и осязаемой, вдруг распалась на кусочки, как рисунок в калейдоскопе. Прошло совсем немного времени, и она начала собираться. Огромные агрегаты и узлы поменьше складывались уже в другом сочетании, и перед нами появился новый «рисунок калейдоскопа», такой же зримый и реальный, как первый. Так значит, линия состояла из стандартных агрегатов и была самокомбинирующейся, то есть она по команде могла перестраиваться.
— Сейчас начнем выпуск новой продукции.
Оператор снова нажал какие-то кнопки, линия ожила. Теперь она делала уже другие детали, совершенно не похожие по своей конструкции на предыдущие.
— Эти детали тоже стандартные, так что и из них, в свою очередь, можно будет собрать любые машины.
Но где же все-таки рабочие? Куда они делись?
— Они перед вами, — улыбнулся оператор. — Это мы. — Оказывается, следующую смену операторы будут заниматься наладкой и регулировкой машин. Конечно, не с помощью гаечных ключей и отвертки — хотя и они сохранились, но употребляются теперь только в исключительных случаях. В наладке и регулировке оборудования завода людям будут помогать роботы и автоматы.
— Так что же, рабочих теперь нет? — с недоумением спрашиваем мы.
— В прежнем понимании слова нет. Так же, как нет и инженеров, тоже в прежнем понимании слова, — поясняет оператор. — Эти две профессии слились. Инженер овладел навыками рабочего, а рабочий — знаниями инженера. Иначе теперь нельзя.
Как ни интересно на заводе будущего, однако вернемся поближе к нашему сегодняшнему дню.