Я познаю мир. Поведение животных — Зорина З. Полетаева И.
Страница 22 из 33
Я познаю мир. Поведение животных
Сколько слов знают собаки?
Чрезвычайная восприимчивость собак к некоторым мимолетным признакам настроения и действиям хозяина заставляет многих переоценивать собачьи возможности. По словам К. Лоренца, «не удивительно, что наивный наблюдатель, пытающийся приписать животным человеческие качества, рассуждает следующим образом: если мой питомец способен угадывать даже невысказанные мысли, то он, тем более, должен понимать каждое слово из уст любимого хозяина».
Таково довольно распространенное заблуждение, но не следует забывать, что на самом деле собаки лишены способности по-настоящему понимать речь хозяина, а внимательность к его мельчайшим движениям именно потому сильно обострена у животных, что она составляет основу их собственного языка. И требуется терпеливая дрессировка с детства, чтобы собака действительно научилась понимать некоторые слова. Это прежде всего обычные команды («сидеть», «место», «ко мне», «рядом» и т. п.).
Конечно, каждая смышленая собака понимает и некоторые другие слова. Она по собственной инициативе приносит поводок, едва услышав это слово, знает членов семьи по именам, знает названия многих предметов, хотя никому и в голову не приходило ее этому учить.
Трусоватая собака, которую надо лечить — смазывать болячку или делать укол, — моментально запоминает не только эти слова, но и любые их синонимы. Правда есть вероятность, что она реагирует не только и не столько на сами слова, сколько на интонацию и на другие сигналы, связанные с лечебной процедурой.
Но все же сколько слов и насколько тонко может различать собака? Как ни странно, ученые не исследовали этот вопрос специально, и точных данных на этот счет гораздо меньше, чем можно было бы ожидать. Поэтому приведем примеры тех немецких слов, распознавание которых удалось наблюдать Лоренцу и его коллегам. Он рассказывает, например, что один из зоопсихологов специально назвал своих собак очень похожими кличками — Харрис, Арис и Парис. Но, несмотря на такое сходство, по команде хозяина «место!» вставала и печально плелась к своей подстилке именно та собака, которую он называл. Не менее точно каждая из них выполняла команду, поданную из другой комнаты, когда хозяина не было видно и нельзя было сориентироваться по каким-то еще признакам, кроме самих слов.
Лоренц описывает и собаку Аффи, которая по-разному реагировала на слова «котенок», «белочка» и «воробушек», причем «воробушком» звали ручного ежика, жившего в семье. По-немецки эти слова звучали похоже («Шпатци», «Эйхатци» и «Наци»), но Аффи различала их очень хорошо. При упоминании котенка шерсть у нее на загривке вставала дыбом, и она начинала возбужденно обнюхивать пол, совсем как это делает любой пес, учуявший во дворе след кошки. Весь ее вид ясно свидетельствовал, что она ожидает встречи с противником, который будет защищаться.
Ежика по кличке «Наци» Аффи ненавидела просто за то, что он еж. Услышав его кличку, она бросалась к мусорной куче, где обитал другой еж, рыла лапами сухие листья и лаяла с бессильной злобой. При слове «Эйхатци» она задирала голову, ожидая, по-видимому, увидеть белку. А поскольку белки, как правило, поблизости не оказывалось, она начинала перебегать от дерева к дереву, старательно задирая голову. Этим достижения Аффи не ограничивались: она знала имена девяти людей, и очень четко и безошибочно бежала к тому из них, имя которого указывали.
Можно приводить много похожих примеров, однако общий вывод от этого не меняется: собака может понимать обращенные к ней слова человека все же в очень ограниченной степени.
Действительно, даже если нам кажется, что собака понимает обращенную к ней фразу «Не пора ли нам погулять?», на самом деле она ловит главное для нее, «ключевое» слово — «гулять» — и реагирует именно на него. Фраза «Вот кончу работу и пойдем гулять» совершенно не отличается для нее от первой, и пес искренне не понимает, почему, произнеся ее, хозяин не берется сразу за поводок.
И уж совсем невозможно, чтобы даже самый преданный и умный пес понял, когда ему рассказывают о прошедших или будущих событиях. Вот типичная ситуация — хозяин собирается в дорогу, суета в доме, полусобранные чемоданы. По прошлому опыту пес уже знает, что это предвещает разлуку. На этот раз хозяин берет его с собой, но объяснить это ему невозможно, сколько ни повторяй. И пес будет страдать до последней минуты, пока хозяин не возьмет в руки поводок и не скомандует: «Вперед!».
Впрочем, это неудивительно, ведь зачатки настоящего понимания человеческой речи, смысл которой зависит от порядка слов в предложении, как мы скоро увидим, есть только у высших обезьян.
«Собеседник» из клетки
Отряд попугаев весьма многочислен — более 320 видов. Несколько десятков из них люди содержат в клетках. Всех попугаев объединяет особое строение клюва и лап, но есть у этих птиц и гораздо более существенное свойство, которое объясняет специфику их поведения. Мозг у попугаев крупный и сложно устроен, и в этом отношении они превосходят большинство остальных птиц в той же мере, в какой обезьяны превосходят других млекопитающих.
Попугаев держат в неволе не только за их экзотическую красоту. Человек, берущий в дом эту птицу, как правило, надеется приобрести в ее лице прежде всего «собеседника» и даже друга. И если у него хватает терпения — это получается. А даже если попугай не умеет говорить, он иногда совершенно неожиданно обнаруживает, что знает и понимает многое, хотя и не может об этом сказать. Природная общительность попугаев заставляет их воспринимать человека как члена «своей стаи». В этом отношении они похожи на собак.
Любящий попугай приветствует вернувшегося домой хозяина всеми возможными способами: забравшись к нему на плечо, пытается кормить его, осторожно перебирает клювом волосы, трогает кожу на лице. Он как бы приводит в порядок воображаемое «оперение» на тех участках тела хозяина, где самой птице трудно было бы навести туалет, и с готовностью подставляет собственную голову для проведения аналогичных манипуляций. Надо сказать, что приглашение «почесать шейку» — одна из наиболее легко усваиваемых попугаями команд.
Конечно, часто попугаи бывают крикливы, вздорны, агрессивны, и тем не менее они — как правило, домашние любимцы.
Как бы отрешенно ни выглядел иногда сидящий в клетке одинокий красавец, на самом деле он в курсе жизни хозяев, и зачастую понимает, как на них воздействовать.
Южноамериканский попугай тиранна, живший в доме знаменитого немецкого ученого фон Фриша, заметил, что его выпускают полетать только после того, как он опорожнит кишечник, и, значит, хотя бы некоторое время не будет угрожать коврам и диванам.
Уловив закономерную связь между этими двумя фактами, попугай, если ему хотелось полетать по дому на свободе, всячески старался выдавить из себя хоть капельку помета в те моменты, когда хозяин проходил мимо клетки.
Попугаи умеют как бы оценивать свои действия с точки зрения человека. Попугай Жако знал, что его хозяйку раздражают его резкие крики, и старался сдерживаться в ее присутствии. Если же он забывался, то сам себя и останавливал: «Молчи, что кричишь, где палка?» А если кричали другие птицы, он и их одергивал: «Молчи, орало!»
От собак и других домашних животных попугаи отличаются тем, что не только могут понимать человека, но и сами могут обратиться к нему, действительно вступить с человеком в диалог.
Понимают ли они, что говорят?
Известно, что подражать голосу человека, выучивать несколько слов и повторять их и к месту, и не к месту могут и другие птицы: канарейки, многие врановые. Известен ворон, который выучил слово «komm» (по-немецки это значит «подойди»), с помощью которого его приглашали поесть. Когда он начал ухаживать за самкой, он повторял это слово и ее кличку, подзывая возлюбленную к лакомому куску.
Самка по кличке Дора никогда ничего не произносила в присутствии ворона, но когда он вылетал из клетки, она повторяла: «Komm, komm!» — до тех пор, пока ворон не возвращался. Так что эти две птицы использовали свой небогатый словарь строго по назначению, в нужной ситуации.
Несколько слов, выученных птенцами сорок, ворон, воронов и других птиц этого семейства, которых воспитывали люди, — явление очень распространенное. Однако обычно все этим и ограничивается — нет среди врановых таких говорунов, как попугаи. Зато врановые всегда готовы удивить человека.
Летом семья дачников подобрала и выкормила сорочонка, назвав его Гришкой. Он был веселый и смышленый, охотно садился на плечи хозяевам, брал пищу из рук и довольно быстро научился произносить свое имя.
Жил Гришка на свободе, летал по участку и его окрестностям и даже завел себе подругу — дикую сороку, которая регулярно прилетала навестить его и поиграть с ним. Во время игр птицы «переговаривались», и постепенно, наряду с обычным сорочьим стрекотом, в их диалогах начали слышаться выученные Гришкой слова. Их стала повторять и вторая птица, ведь стремление «обезьянничать» свойственно не только обезьянам.
Так продолжалось до конца лета, а потом Гришка исчез, и никто так и не узнал, куда он делся. А его подруга посещала дачу еще несколько лет и каждый раз возвещала о своем появлении когда-то выученным словом «Гриша»!
Истории говорящих попугаев
Некоторые истории о говорящих попугаях убедительно свидетельствуют, что они не просто автоматически повторяют слова, а во многих случаях делают это вполне к месту и ко времени. И если долгое время о таких птицах существовали только рассказы, в достоверности которых многие сомневались, то в последние десятилетия этим вопросом занялись ученые.
Московские орнитологи В. Д. Ильичев и O. Л. Силаева записывают на пленку «высказывания» наиболее талантливых и говорливых птиц, составляют словари их «языка».
Вопрос о том, насколько птицы отдают себе отчет в смысле того, что «говорят», совсем не прост и пока до конца не решен. Одни попугаи болтают без умолку и без смысла, другие применяют свой словарный запас, казалось бы, осмысленно. Они говорят «Здравствуй!» утром, «Спокойной ночи!» — перед сном, а «Кто пришел?» — когда действительно кто-то приходит.
Один жако, когда ему насыпали чистый песок на дно клетки, приговаривал: «Как у нас хорошо, как чисто!». Когда он был голоден, то просил: «Дай покушать!», а получив желаемое, отстранял клювом руку и говорил: «Покушал!». Когда становилось холодно, он причитал: «Я озяб, поди, погрей меня!», а потом кричал из-под платка: «Теплушка!»
Многие попугаи умеют не только произносить нужные слова в нужное время, но как будто понимают, как именно и о чем надо говорить с одним человеком и как — с другим. Здороваются, например, с разными людьми — с разной интонацией.
Описаны случаи, когда попугаи подражают голосу не того человека, который обучает его говорить, а другого члена семьи, которого они больше любят, или, наоборот, не любят. Например, один вредный ара, который недолюбливал хозяина дома — человека прекрасно воспитанного и деликатного, — именно его голосом произносил совершенно непечатные ругательства, которых он нахватался еще до поступления в этот дом.
Кроме человеческого голоса попугаи успешно воспроизводят и многие другие звуки — свист, смех, стук, мяуканье.
Особенно поражают случаи, в которых попугаи сами находят слова, уместные в какой-то нестандартной ситуации. Известно, что многие (хотя и не все) птицы не разговаривают при посторонних. Поэтому продемонстрировать искусство говорящего попугая в нужный для хозяина момент — дело сложное и не всегда благодарное.
Описан случай, когда съемочная группа провела целый день в квартире владельца коллекции говорящих птиц, но ни одна из них не проронила ни слова. Когда уже начали собирать аппаратуру, один из раздосадованных операторов споткнулся о кабель. И вот тут-то все убедились, что эти попугаи действительно умели разговаривать. Сначала раздался дружный хохот (попугаи очень хорошо изображают смех человека). А затем один из них прокричал: «Ага, запутался!» Последовала немая сцена…