Великий лесоруб Поль Баньян
Страница 2 из 3
Великий лесоруб Поль Баньян (сказка)
Малыш и вправду вырос большим, хотя точно определить его рост Поль так и не сумел, потому что оглядеть его с кончика носа до кончика хвоста можно было только в полевой бинокль. И сколько он весил, сказать было трудно, потому что таких больших весов ещё не изобрели тогда. А вот расстояние между рогами Поль определил точно. В те времена лесорубы всё мерили на длину топорища. Так вот, Поль сам измерил, и оказалось сорок два топорища с гаком.
Чтобы подковать Малыша, кузнецу Оле Большому потребовалось столько железа, что пришлось открыть новую шахту. Да не одну.
Ел и пил Малыш тоже много. Однажды, когда в лесу случился пожар, Поль Баньян попросил Малыша поскорее выпить реку, которая протекала поблизости. Потом пощекотал его под ложечкой, и Голубой Бык прыснул со смеха. Вода забила из него фонтаном и залила огонь.
Лесорубы вставали рано, вместе с солнцем. И у Поля вошло в привычку ещё до завтрака валить двести-триста деревьев. А пока он завтракал, Малыш тащил волоком эти деревья на лесопилку.
Хороших прямых дорог тогда в Америке не было, только кривые. Поэтому Голубому Быку удобнее было таскать деревья с кривыми стволами. Но Полю это не нравилось — ведь самыми ценными стволами даже в те далёкие времена считались прямые. А как их было протащить по кривым дорогам?
Поль думал, думал и наконец придумал такое, что на душе весело стало. И почему это раньше не пришло ему в голову? Он впряг Малыша в дорогу, и Малыш выпрямил её. Теперь смекаете, откуда в Америке взялись прямые дороги?
Одно время Поля и Пышку-Худышку заботила яичная проблема. Выучившись грамоте, Поль в одной книге прочитал, что всем, кто трудится, надо есть побольше яиц. И они с Пышкой-Худышкой решили купить курочек-несушек. Но это было не всё, дело теперь стало за курятником.
И вот в лагере лесорубов построили курятник и посадили в него несколько петухов и много-много несушек. С тех пор каждый лесоруб получал утром по чёртовой дюжине свежих яиц (то есть по тринадцать штук).
Так тянулось всю весну. И вдруг несушки стали пропадать. Поль и его Славная Семёрка голову себе сломали — ну куда же они деваются? Где искать вора?
Теперь Поль все вечера проводил в курятнике и наблюдал. Он даже решил переучить свою гончую собаку, чтобы сделать из неё сторожевую. Сколько времени ушло на дрессировку! Сторожевой пёс из гончей получился что надо, однако ему так и не удалось поймать вора. Куры продолжали пропадать.
Поль был очень обеспокоен. Он так устал от этих волнений, что однажды не пошёл даже в лес, а прилёг, чтобы отдохнуть и подумать. От печи шёл приятный жар, глаза у него стали смыкаться, он и не заметил, как заснул.
Когда Семёрка лесорубов вернулась домой, они так и ахнули! На полу копошились маленькие жёлтые цыплята, а из бороды Поля Баньяна выглядывали встревоженные наседки. Наседки, наверное, решили, что самое безопасное место, где высиживать цыплят, это густая и пушистая борода Поля, вот и разместились в ней. И пока Поль дрессировал свою гончую и искал несушек, они спокойно сидели на яйцах в его бороде.
Джонни Чернильная Душа пересчитал курочек и остался очень доволен: все несушки до одной оказались целы.
«Нельзя же всё время сидеть на месте, — подумал однажды Поль Баньян. — Надо и мир поглядеть».
И он отправился со своей Славной Семёркой в соседнюю страну — Канаду. Одна вещь особенно поразила его у канадских лесорубов. Каждый раз, как к ним в лагерь являлся английский король, они должны были произносить по-английски: «Ваше величество!»
А надо вам сказать, что канадские лесорубы были в основном из французов. И у себя во Франции, ещё до того как приехать в Канаду, они славно потрудились, чтобы раз и навсегда разделаться с королями, и для этого свершили Великую французскую революцию. К тому же, говоря только по-французски, они никак не могли выучиться произносить чисто по-английски: «Ваше величество!» И это их очень сердило. Они взбунтовались и попросили Поля помочь им. Ну, хотя бы советом.
Поль вспомнил, как их славный генерал Джордж Вашингтон взял да и вышвырнул английского короля из своего лагеря и дальше — вон с американской земли. А было это во время войны за независимость лет двести тому назад, а именно в 1776 году. Америка ещё была тогда колонией Англии и сражалась с войсками английского короля за свою независимость. Только после победы она стала независимым государством — Соединёнными Штатами Америки.
Так вот, Поль посоветовал канадцам последовать примеру своих соседей-американцев. Да только не успел сам им помочь, потому что по дороге нечаянно оступился и полетел вниз головой прямо в Ниагарский водопад.
Уф! Ну и холодный душ принял Поль Баньян. Другой на его месте сразу бы умер от такого душа, а Поль всего лишь схватил простуду. Но какую простуду! Другому бы такой простуды не схватить, только Полю Баньяну.
Поль понимал, что во всей Канаде не найдётся достаточно горчицы, чтобы поставить ему хороший горчичник. И потому он вернулся в штат Мичиган к своим лесорубам. Пышка-Худышка велел привезти три полных повозки сухой горчицы. Смешал горчицу с водой и поставил Полю злой горчичник.
Двенадцать дней и семнадцать ночей пролежал Поль в постели. А когда встал, тут же захотел снова принять холодный душ. Очень он ему понравился! Однако Пышка-Худышка запротестовал, он сказал, что ни в Штатах, ни в Канаде больше не осталось горчицы.
В тот год выдалась особенно холодная зима. Стояла такая стужа, что Пышка-Худышка не успевал вынуть горячий кофе из раскалённой печи, как он тут же превращался в лёд.
Несушки вместо яиц неслись снежками.
А потом стало ещё холодней, так что дым в трубе замёрз и засорил дымоход. Пришлось Пышке-Худышке попросить лесорубов выкалывать лёд по кусочкам, чтобы прочистить трубу и растопить печь.
Естественно, что готовить Пышке-Худышке становилось всё труднее. И в тот день, когда на стол были поданы пышки, подгорелые снизу и замёрзшие сверху, вспыхнула ссора. Лесорубы ругали Пышку-Худышку на чём свет стоит. Они так распалились, несмотря на лютый холод на дворе, что на окнах начали таять сосульки.
Неизвестно ещё, чем бы кончилось дело, если бы на другой день не потеплело. Вполне возможно, горячая ссора тут помогла. И тогда Пышка-Худышка устроил лесорубам настоящий пир. Он напёк не только пышек, но ещё семь разных пирогов — с картошкой, с горохом, с кленовой патокой, с бобами и всем прочим.
Лесорубы смеялись и шутили, отправляя в рот румяные пышки и горячие пироги с поджаристой корочкой. Крепкий кофе дымился. И вдруг…
Все бросили есть и глядели друг на друга в недоумении. «Что за еда для лесорубов? — раздался в хижине сердитый крик. — Вот, получай свою пышку-ледышку! На тебе! На тебе!»
«А я что, виноват? — отвечал голос Пышки-Худышки. — Если огонь замёрз, мне что, оттаивать его паяльной лампой?»
«Хватит препираться, а то я вас всех сейчас на мороз выставлю!» — прозвучал громкий голос Поля Баньяна.
И дальше больше — шум, крик, перебранка.
Что ж оказывается? Только потом все сообразили. Оказывается, это были те слова, которые кричали друг другу лесорубы и Пышка-Худышка в самый холодный день, когда ругались из-за пышек, подгорелых снизу и замёрзших сверху. Так вот, эти самые слова тогда замёрзли в холодном воздухе, а теперь стали потихонечку оттаивать, и потому все их снова услышали. Может, кому-нибудь тогда и стало немножко стыдно, только он не признался.
Вскоре после этого Полю пришлось разрешать новую проблему — комариную.
К весне комаров в лесу развелось видимо-невидимо. Они тучей налетали на лесорубов и без стеснения пили их кровь. От этого они скоро стали такие большие и сильные, что легко могли пробуравить своим хоботком бревенчатую стену лесной хижины: «Ззззззззззз!» — и длинный, тонкий хоботок, пройдя через стену, впивался в спящего лесоруба. Нет чтобы постучать в дверь или в окно и попросить разрешения войти.
Вот что придумал тогда Поль. Он прослышал, что на Аляске живут самые злые пчёлы, и решил: пусть они съедят комаров. Вскоре пчёл доставили в лагерь лесорубов. Однако Поль зря понадеялся на них. Вместо того чтобы пожрать комаров, они в них без памяти влюбились и все переженились.
К осени по лесу уже летали полосатые чудовища — детки пчёл и комаров — пчёлокомары. И что ужаснее всего, жала у них были теперь с двух концов — спереди и сзади. И жужжали, пищали и жалили они тоже вдвое больней!
В один прекрасный день, когда Пышка-Худышка мыл на дворе большой чугунный котёл для супа, он увидел, как на лагерь надвигается целая армия этих разбойников. Куда спастись?
Он опрокинул котёл на землю и спрятался под него. Пчёлокомары спикировали прямо на котёл и тут же принялись сверлить острыми хоботками чугунные стенки.
Но Пышка-Худышка не растерялся. Как только хоботок проходил через чугунную стенку, он его раз — и загибал. Раз — и загибал. И комаропчела оказывалась в плену, улететь она уже не могла.
Но как только он загнул последний хоботок, пчёлокомары преспокойно взвились в воздух вместе с котлом.
Что ж, прекрасно! Поль тут же придумал: сбегал на кухню за вторым котлом и предложил Худышке повторить всё сначала. Не успела последняя комаропчела пробуравить чугунную стенку котла, а Худышка загнуть последний хоботок, как весь пчёлокомариный рой вместе с последним котлом взмыл в воздух и тоже исчез вдали.
Теперь Поль Баньян был спокоен — наконец-то лесорубы избавились от этих полосатых чудовищ.
Но рано он радовался. Разрешив пчёлокомариную проблему, он создал другую: что же теперь будут есть лесорубы, если Пышка-Худышка лишился чугунных котлов, в которых варил гороховый суп?