Сурикаты-сумасброды. Невероятно смешные приключения в пустыне — Иан Уайброу

Страница 13 из 14

Сурикаты-сумасброды. Невероятно смешные приключения в пустыне (сказка)

---

Глава двадцатая

Как и предвидел дядюшка Кураж, едва взошло солнце, как большой отряд Твердохвостых двинулся к Дальней Норе. Вёл их король Прыгун, ростом и свирепостью превосходивший даже Когтекрива, с которым наши герои уже сталкивались. Тёмная полоса вдоль хребта и особенно огромные чёрные пятна вокруг глаз придавали Прыгуну мрачный вид, а пасть так и сверкала острыми клыками. Король Прыгун щерился и подрагивал ноздрями. Двигался он грациознее леопарда и также проворно, а на мир смотрел мрачно и с вызовом: мол, попробуй сунься кто-нибудь! Прыгун выстроил своё войско и пометил своим запахом всех бойцов, а их было тридцать семь. Каждый воин, получив королевскую метку, приосанивался и гордо урчал — с запахом короля Твердохвостые чувствовали себя как в непробиваемых доспехах.
— Твердохвостые, покажите вашу твёрдость! — вскрикнул король Прыгун, и все тридцать семь сурикатов вздёрнули рыжие хвосты с огненными кончиками. А потом они заплясали боевой танец, заплясали так, что пустыня Калахари содрогнулась. И всем скопом ринулись вперёд.
Твердохвостые бежали так быстро, что вскоре достигли порога Дальней Норы — роскошной глубокой и прохладной норы в белом мягком песочке.
Но у Норы их поджидал сюрприз.
Крошечная, слабенькая на вид самочка чужого племени. Она отважно преградила армии Твердохвостых путь и встала на пороге Норы.
Огромные, дюжие воины заулюлюкали, завыли, захохотали. Посыпалась отборная брань. Твердохвостые делали вид, что вот-вот кинутся на малышку, размахивали хвостами, грозились когтями, скалили зубы, раскачивались взад-вперёд. Подумаешь, пигалица! Да они сейчас шуганут её, как паука.
Но малышка не двинулась с места. Правду сказать, какая-то она была чудная — где это видано, чтобы детёныш суриката обматывался яркой тряпкой? И совсем не боялся взрослых чужаков?
Малышка будто и не замечала грозную армию. Она преспокойно обхватила лапками брюшко и подставила его солнцу.
Твердохвостые разозлились и принялись бесноваться ещё пуще. Но малышка просто-напросто помахала им лапкой, будто лучшим друзьям, мило улыбнулась и запрыгала туда-сюда. Потом вырыла небольшую ямку и игриво скакнула внутрь. Выскочила обратно. Запела песенку себе под нос. Перекувырнулась через голову.
Да что же это такое?! Твердохвостые вопили до хрипоты, топали, рычали, но малышка на них больше и не взглянула. Они выдохлись и притихли.
— Не сдавать позиций, Твердохвостые! — повелел король Прыгун. — Беречь силы! Не видите — она больная, она ненормальная, поэтому её и не напугать! Стойте на месте и ждите вражескую армию! Я дам сигнал к бою.
Яя осталась очень довольна происходящим. Всё как надо! Она размотала своё яркое платьице и привязала его к палке. Поднялся ветерок, платьице развевалось и постреливало, точь-в-точь флаги на островерхих жилищах Болтунов. Яя воткнула палку в песок. Яркий у неё получился флажок, он словно сигналил: «Не подходи! Я неведомый враг, и кто укусит меня — отравится и умрёт в страшных муках».
— Что это она затеяла? — спросил нервный юный Твердохвостый у товарища постарше.
— А кто её знает! Но мне не нравится эта плоская яркая штука на палке! Слишком уж она трещит и мельтешит! — ответил тот. — Опасно!
Яя между тем откопала заранее зарытые в песок банки со змеями внутри.
— А это у неё что? — заволновались Твердохвостые.

— Какие-то блестящие штуки! Мы таких не видывали!
Яя старательно покатала банки по песку, взяла одну и как следует встряхнула. Потом приложила к уху: в банке шипело и булькало.
— Куси их, кобра! — велела банке Яя.
Раздалось угрожающее шипение. Твердохвостые в ужасе попятились — все тридцать семь бойцов. Король Прыгун — и тот растерялся. А Яя дёрнула банку за хвост и направила на врагов.
«Ш-ш-ш-ш-ш!» — сказала банка и плюнула в Твердохвостых длинной коричневой струёй, несомненно, ядовитой.
Твердохвостые как один отскочили и заверещали от ужаса. Король Прыгун устоял на месте лишь усилием воли. Он знал, что должен подавать пример отваги. Стоит струсить, и его быстренько свергнут.
— Вперёд, в атаку! — приказал он. — Пусть кто-то и падёт от яда, но не все! Мы отомстим за павших! Смелее, займём Нору и вытурим затаившихся Остроглазых, если они там есть!
— Вперёд, Твердохвостые! — подхватили бойцы посмелее.
Но атака не состоялась. Наперерез армии из Норы выскочил ещё один детёныш — конечно же, Хвостик! Он рычал так, что леопарду впору. Он размахивал непонятной, ужасной, невыносимо яркой ящерицей. На глазах у изумлённых Твердохвостых малыш укусил ящерицу, и она пронзительно запищала.
— Он убил её! — выкрикнул один из бойцов и, не выдержав, добавил: — Ай да молодец!
Товарищи тотчас дали ему тумака: восторгаться врагом непатриотично.
А мёртвая ящерица в лапках малыша Остроглазого вдруг ожила. Она извивалась и подлетала в воздух. Потом она рухнула на детёныша, и казалось, вот-вот загрызёт его насмерть. Но малыш бился до последнего. Ящерица навалилась на него всем телом, Он отчаянно сопротивлялся, потом дёрнулся и затих. (Вы, конечно, понимаете, что Хвостик с огромным удовольствием разыграл весь этот спектакль, ёрзая под ядовито-зелёной тушкой.) Ящерица победоносно подпрыгнула и приземлилась на пороге Норы, а потом скользнула внутрь и пропала.
Войско боялось ступить вперёд. Ведь в Норе водились такие ядовитые чудовища!
Хвостик тихонько хихикнул себе под нос. Сейчас будет вторая часть спектакля.
Он выгнулся дугой и взвыл:
— Ах, мои лапки! Ах, моё брюшко!
Он рыл песок, плевался, вертелся как безумный. Потом сел и стянул с задних лап свои верные башмаки.
Твердохвостые потрясённо ахнули:
— У него лапы отвалились! Видели?!
Поразительный детёныш поднёс лапы к мордочке и замолотил себя по щекам. На песок посыпались сверкающие шарики.
— Ящерица отравила его! Она ядовитая! — перешёптывались Твердохвостые.
— Видите, у него уже и лапы отмирают, и слюни затвердели! — добавил многоопытный сурикат постарше.
Довольный Хвостик запустил в Нору своими башмаками и скатился вслед за ними.
— Нет, вы как хотите, а я в эту Нору не полезу, — заявил старый сурикат из числа Твердохвостых. — Этак можно запросто подхватить Сурикатовую Лихорадку.
Король Прыгун почуял панику среди подданных.
— Спокойно, мои бойцы! — воззвал он. — Ни с места! Мы не знаем, сколько их там в Норе. Сейчас досчитаю до трёх — и вперёд! Раз… два…
Король не успел сказать «три», как на пороге Норы вырос новый детёныш и помчался прямо на войско. Этот был совсем больной — у него даже глаза почернели, выпучились и блестели. Вместо традиционного боевого вопля Крошка пискнул: «Уии-и-и!»
— Порвать в клочки! — хладнокровно скомандовал король Прыгун.
Твердохвостые повиновались и двинулись на Крошку. Но, едва подойдя поближе, они увидели у него в глазах целую армию сурикатов — злобных ощеренных сурикатов с острыми когтями и клыками. А ну как сейчас эта армия выскочит из глаз у малыша и растерзает их?
Первая шеренга Твердохвостых попятилась и смяла вторую. Поднялась неразбериха.
Король Прыгун надрывался и орал: «В атаку! В чём дело?»
Из соседних входов в Нору высунулись другие Остроглазые. Малышка, которая напугала нападавших коричневой ядовитой змеёй, приготовилась выпустить на волю ещё одну. Детёныш, которого укусила ящерица, почему-то ожил и грозил Твердохвостым этой самой ядовитой ящерицей.
— Нас больше! Мы победим! — заходился в крике король Прыгун.
Армия Твердохвостых привыкла повиноваться приказам. Бойцы построились заново и зашагали к Норе. Но тут малышка выпустила на них вторую коричневую змею из блестящей банки. А из груди самого крошечного детёныша ударил луч нестерпимо яркого света. А заразный — больной Сурикатовой Лихорадкой шагнул вперёд и замахнулся дохлой ядовитой ящерицей.
И Твердохвостые испугались не на шутку.
Они развернулись, готовые обратиться в бегство, и поняли, что отступать некуда.

Глава двадцать первая

По каменистому склону долины прямо на них с грохотом мчался грозный всадник на розовом слоне.
— Бешеный слон! — наперебой завопили Твердохвостые.
— Караул!
— Бежим! Спрячемся в барханах! Спасайся кто может!
Дядюшка Кураж отчаянно вцепился в хребет розового слона. Тот нёсся, убыстряя бег и подпрыгивая на камнях. Мчаться получалось отлично, гудеть и дудеть, пугая врага, — тоже, направление было избрано верное, но вот остановить слона дядюшка не мог. В его планы вовсе не входило развивать такую скорость. К краешку Пастушьего Оазиса розовый слон прибыл резво, как молодой леопард на охоте. Подпрыгнул на очередной колдобине, подлетел в воздух и… приземлился как раз между двумя армиями, очень большой и очень маленькой.
Розовый слон грянулся оземь и развалился.
Драгоценное блестящее яйцо, которое дядюшка и его подопечные так берегли всю дорогу, выкатилось на волю и сшибло несколько Твердохвостых подряд. Золотая обёртка стремительно разматывалась, шурша и сверкая. Твердохвостые сигали от неё в разные стороны, будто блохи. Они в жизни не видывали столько ужасов подряд!

Но вот яйцо развалилось, и тот, кто таился в нём, выбрался на свободу. Его ещё не было толком видно, а он уже бил крыльями и страшно кричал. «Уху-ху!»

То был Свирепый Сыч!
Твердохвостых как ветром сдуло, в том числе и короля Прыгуна. Дальнейшего они уже не видели. Зато малыши сурикаты видели, как дядюшка Кураж, весь в пыли, пошатываясь, поднялся с земли. Перед ним был заклятый враг — Свирепый Сыч. Враг издевательски твердил своё «уху-ху!» — боевой клич. В былые времена дядюшка Кураж трясся и немел от одного этого звука, но теперь он пришёл в ярость.
— Ах ты ненасытный, вернулся за малышами?! — зарычал старый сурикат. — Думаешь, раз мы воюем с Твердохвостыми, поживиться тут на поле боя? Ну уж нет, я тебя к малышам не подпущу!
Дядюшка вихрем налетел на заклятого врага, выкрикивая:
— Ты не пройдёшь! Бей, рви, клюй, но ты их не получишь! Сам погибну, но и тебя убью!
Перья, пух, нитки и набивка полетели в разные стороны. Дядюшка полосовал Сыча когтями и зубами.

— Дорогой Чарли! — задушевно раздалось из утробы Свирепого Сыча на два голоса сразу. — Поздравляем тебя с днём рождения! — Голоса явно принадлежали Болтунам, но дядюшку этим коварством было не пронять.

— Ага, вон как запел, — фыркнул старый сурикат, не разжимая смертельной хватки.
— Желаем тебе самого лучшего! — не унимался Сыч. — Пусть сбудутся все твои мечты! Отличных каникул и увидеть много-много сурикатов!
Всё это время дядюшка Кураж тряс, грыз, рвал и терзал врага и не успокоился до тех пор, пока не вырвал у него сердце — твёрдое, как и полагалось такому бессердечному злодею.
Но даже лишившись сердца, Свирепый Сыч не сдался и сумел сказать своё последнее слово.
Вернее, сердце откатилось в сторонку и ласково пропело:
С днём рожденья тебя,
С днём рожденья тебя,
С днём рожденья, милый Чарли,
С днём ро…
ХРЯСЬ!
Решительным ударом дядюшка Кураж заставил врага замолчать навек.