Сон с продолжением

Страница 2 из 8

Сон с продолжением (сказка — повесть)

Всё ещё прижимая к груди деревянную куклу, Люба прошла по длинному и тёмному, словно прорубленному меж домами переулку, свернула за угол и по узкой винтовой лесенке поднялась на последний этаж незнакомого дома.
Остановилась перед покосившейся дверью. Подумала немного… И, толкнув дверь, шагнула через порог.
Луна, похожая на круглый сыр, разрезанный пополам, освещала внутренность чулана. Через окно открывался вид на ночной город.
Чулан был завален всякой рухлядью. В углу расположился полуразвалившийся сундук с медными углами. Разбитая глиняная утварь была свалена в кучу. В окно выглядывало чучело высокого белого журавля. Лунный свет заставил его стеклянные глаза блестеть так, словно журавль был живой.
Люба присела на старый сундук. Щелкунчик лежал у неё на коленях. Неизвестно почему Люба вдруг заплакала… Она достала из кармашка платок, чтоб утереть слёзы. Крупная слеза, будто тяжёлая капля с карниза, упала на лицо деревянного солдата.
Люба вытерла глаза и высморкалась. Внезапно в тишине послышался слабый голос:
— Было бы хорошо, если б ты вытерла и моё лицо!
Люба в изумлении оглянулась:
— Кто бы это мог быть?
— Я здесь… Я у тебя на коленях! — произнёс тот же голос.
Люба вскочила и испуганно попятилась к двери. Кукла упала.
— Не уходи, — жалобно попросил её тихий голос. — Погоди, Люба… Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня одного!
Девочка остановилась. Да, несомненно, это был голос деревянного солдата.
— Ты боишься меня? Ты думаешь, я причиню тебе зло?
Люба молчала. Она никогда не видела кукол, произносящих слова вот так, по-настоящему.
— Подойди… и поговори со мной, — попросил Щелкунчик. — Очень странно, что ты не отвечаешь! Выходит, я умею говорить, а ты… не умеешь?
— Кто ты? — осторожно поинтересовалась Люба.
— Я? Щелкунчик… Щёлкаю грецкие орехи, когда их кладут мне в рот. Но я не всегда был Щелкунчиком. Когда-то, очень давно, я был молодым человеком… солдатом. А потом офицером! Меня звали Мило. Это было очень… очень давно. Вечность тому назад! Не бойся меня.
Люба поняла, что ей ничего не грозит, и подошла поближе. Щелкунчик всё ещё лежал на полу. Она подняла его и усадила на скамеечку.
— Я тебя… уже не боюсь. Но я никогда не видела говорящих Щелкунчиков!
— Понимаю, — отозвался деревянный солдат. — Но поверь: я могу беседовать только с тобой… Поэтому не оставляй меня!
— Ты говоришь, что был когда-то солдатом и тебя звали Мило… А потом даже был офицером?.. Но как же ты стал Щелкунчиком?
— Это печальная история, — не сразу отозвалась кукла.
— Расскажи мне её! Я люблю грустные истории…
— Их легко слушать. Но трудно быть их участником.
— Да, конечно… Но расскажи мне.
— Хорошо! — согласился Щелкунчик. — Слушай… Когда-то я жил в счастливой стране, которая называлась Джокондой. Этой страны нет ни на одной карте, но она находится сразу же за Снежным королевством и королевством Сластей.
— Разве есть такие государства? — удивилась Люба.
— Я никогда не вру! — обиделся Щелкунчик, — Всё это чистая правда. Как и то, что я сейчас с тобой разговариваю… Так вот, если хочешь слушать, не перебивай меня!
— Я слушаю…
— Нашей Джокондой управлял простой, весёлый человек, которого все звали просто по имени — Николас. Он был обручён с королевой Сладкоежкой Второй из королевства Сластей, потому что сам с малолетства был страшным сластёной.
— Вроде меня!
— Ты вновь перебила… — рассердился Щелкунчик. — Я же просил не перебивать! А то запутаюсь, всё забуду. Ведь это было давно!..
— Прости, Мило! — извинилась Люба. — Я буду молчать.
Собравшись с мыслями, он продолжал:
— Так вот, однажды на Джоконду напало полчище Мышиного короля. Мы храбро сражались, но их было больше — и они победили. Потерпев то ужасное поражение, Николас сдался на милость мышам и стал служить их Мышиному королю. Обладая злой колдовской силой, Мышиный король превратил и слабовольного Николаса в колдуна. Но при этом… лишил его памяти. Николас забыл про свою невесту Сладкоежку Вторую и решил вдруг жениться на молодой танцовщице, которая его совсем не любила. Та девушка, которую звали Парлипа, как в это ни трудно поверить… любила меня.
— Любила Щелкунчика? — воскликнула Люба, не понимая, что удивлением своим обижает рассказчика.
Щелкунчик прервал свою историю и сердито взглянул на Любу:
— Да… Она любила меня! Но при чём тут Щелкунчик? Я же в то время был уже капитаном войск Джоконды, молодым… и весьма симпатичным человеком.
— Извини, — попросила Люба. — Я не хотела тебя обидеть.
— Я и не обижаюсь, — ответил Щелкунчик.
— А что же случилось дальше?
— Николас захотел от меня отделаться. Чтобы я не помешал ему жениться на Парлипа!.. Он превратил офицера в уродливого деревянного солдата. В куклу! Куклу вывезли за город и выбросили в канаву. Там меня и подобрал бродячий комедиант. Долгое время блуждали мы с ним по свету…
— И ты всё время молчал?
— Я никогда не молчал. Я всегда разговаривал! — с чувством собственного достоинства произнёс Щелкунчик. — Но никто не мог услышать меня. Это было частью коварного колдовства. Никто не мог услышать, кроме ребёнка, который бы пожалел меня… Заметил и пожалел! На меня должна была упасть тяжёлая, горючая слеза… Но дети не плакали надо мной. Они смеялись! И вот сегодня впервые такая слеза упала…
— Ты думаешь, что я тот самый ребёнок? — спросила Люба.
— Очевидно, — ответил Щелкунчик. — Ведь ты же услышала меня! Да? Услышала?.. А я уже потерял надежду. Какое счастье, что из всех кукол ты выбрала именно меня. И унесла с собой… Спасибо тебе!
Люба погладила Щелкунчика по голове.
— Мне показалось, что тебе очень одиноко стоять день и ночь в окне этой лавки игрушек. Ты был весь в пыли. И в самом дальнем углу, как будто тебя наказали…
— Толстая Матильда не вытирала меня. Она вообще меня не любила, — грустно сказал Щелкунчик. — Я её раздражал… Ей казалось, что я отпугиваю детей. Когда ты подошла к витрине, у меня закололо в том месте, где было когда-то сердце. Я сразу понял, что и ты одинока…
— Да, одинока, — призналась Люба. — Никто не понимает меня.
— Ты хочешь до конца помочь мне? — спросил Щелкунчик.
— Конечно! — недолго думая, согласилась Люба. — Но что надо сделать?
— Видишь белого журавля? Того, что стоит возле окна и глазеет в него?
— Чучело? Вижу…
— Это такое же чучело, как я деревянная кукла! Белые журавли — особые птицы. Подними меня и посади ему на спину.
Люба подняла Щелкунчика, усадила на белого журавля. И тот… переступил с ноги на ногу. Попытался расправить крылья…
От неожиданности Люба зажмурилась. Когда она открыла глаза… на журавле сидел не деревянный солдат, а бравый молодой офицер. И не сидел вовсе, а восседал, будто в седле.
— Спасибо тебе! — произнёс офицер и протянул Любе руку. — Надеюсь, мы ещё встретимся! Пока же знай только, что имеешь друга, который умеет быть благодарным…
— Нет, Мило! — вскрикнула Люба. — Я хочу лететь с тобой!
— Нельзя, — тихо возразил офицер. — Твоё место дома, в семье… К тому же завтра утром ты должна идти в школу!
— Дома никто не понимает меня. Я полечу с тобой! — настаивала девочка.
— Это опасно.
— Я не боюсь мышей!
— Но мне придётся сражаться!
— Я буду рядом с тобой…
— Меня могут убить!
— Пусть тогда убьют и меня…
— Просто не знаю, что делать… — растерялся бравый офицер. — Ты же ещё ребёнок!
— Я попытаюсь поскорей вырасти! И потом… Стыдно напоминать, но ты должен меня отблагодарить. Или нет? Ведь ты сам сказал, что умеешь быть благодарным…
— Умею… И должен! — сдался Мило. — Пусть будет по-твоему. Но дай слово ни на шаг не отходить от меня. И делать всё, что я прикажу!
— Обещаю… Обещаю! — торопливо проговорила Люба и вскарабкалась на спину журавлю, которому уже явно не стоялось на месте. Он рвался за окно в ночное звёздное небо…
— Держись покрепче! — скомандовал Мило. Люба обхватила его обеими руками и прижалась к спине. Мило махнул рукой, словно дал старт, — и в распахнутое окно вырвался, как из плена, белый журавль с двумя всадниками на спине…
* * *
Затрезвонил старый будильник, обрывая, как он это привык делать, Любин сон в самом волнующем месте. Люба проснулась, но долго не могла сообразить, что происходит: только что она летела над спящим городом, над его парками и садами, покрашенными в светло-жёлтый лунный цвет, обгоняя облака, набухшие от будущего дождя, — и вдруг очутилась в своей постели. Ей пора вставать, потому что если она сейчас же не поднимется, не оденется, не умоется, не почистит зубы и не позавтракает, то опоздает в школу.
Люба любила спать — и всегда радовалась вечерней поре. Ну, а в тот день она просто не могла дождаться, когда наконец стемнеет, И можно будет опять провалиться в сон!..

— Страница 2 —