Самураи (Рыцари Дальнего Востока) — Тарновский В.
Страница 10 из 12
Самураи (Рыцари Дальнего Востока)
Как самурай совершал самоубийство?
Когда самурай намеревался сам уйти из жизни, он мог сделать это одним-единственным достойным способом: совершить сэппуку — «вспарывание живота» (более известное нам слово «харакири» для японцев имеет ироничный смысл).
Решившийся на смерть брал в правую руку вакадзаси, садился наземь, скрестив ноги, глубоко втыкал клинок в обнаженный левый бок, медленно отводил его ниже пупка и, завершая мучительную процедуру, делал небольшой надрез вверх. Впрочем, до этого доходило очень редко — ведь обычно, как только клинок вонзался в тело, он перерезал крупные кровеносные сосуды полости живота и в считанные секунды самурай истекал кровью.
Первые сведения о совершенных сэппуку относятся к периоду 1150–1170 гг. Этот способ лишения себя жизни основывался на древнем японском представлении о том, что душа, ум, характер, намерения, подлинные чувства и сокровенные мысли человека пребывают в его животе. Вспарывая себе живот, самурай словно говорил: «Я не виновен, но я хочу показать вам свою душу, чтобы вы сами могли убедиться в этом». Конечно, для подобного поступка требовалось сверхчеловеческое мужество. Однако именно это придавало сэппуку такую притягательность для самураев.
В более поздние времена тщательно обдуманная процедура самоубийства все чаще принимала характер торжественной церемонии. Особенно пышно, в соответствии со строгими правилами, обставлялось сэппуку — самоубийство, совершить которое самурая принуждали в качестве наказания. В числе свидетелей полагалось присутствовать ряду официальных и частных лиц. Приговоренный к смерти, облаченный в белое одеяние, появлялся перед ними вместе с «секундантом», так называемым каикасю, выбранным им самим другом или родственником. Каикасю должен был облегчить самоубийце муки, то есть в кульминационный момент церемонии отсечь умирающему голову. Итак, в тот момент, когда осужденный публично признавал свою вину, опускался на колени и брался за кинжал или меч вакадзаси, а «секундант» вставал позади него, держа в руках свой меч — катану, начиналась собственно церемония самоубийства.
Наступала гробовая тишина… Затем человек, сидящий на коленях будто бы с безразличным видом, порывистым движением вонзал кинжал глубоко в левый бок, медленно отводил клинок вправо, слегка наклонялся вперед и вытягивал шею. В этот момент каикасю изо всех сил наносил удар мечом.
На мгновение все присутствовавшие замирали. Затем они поднимались и торжественно покидали помещение. Свершилось то, чего хотел покойный: проступок его прощен, честь восстановлена.
В эпоху Токугава самураи, совершившие преступление, достойное смерти, могли вернуть себе честь, публично совершив сэппуку. Во время торжественной церемонии самурай признавал свою вину (а), вонзал в себя кинжал (б) и вспарывал живот (в); затем его обезглавливал выбранный им для этого человек — каикасю (г).
Кто такие ниндзя?
Ниндзя (в вольном переводе — «воин-тень», лазутчик) — так называли воинов-одиночек, специально подготовленных для выполнения тайных поручений — разведки, диверсий, убийств предводителей врагов. Ниндзя, тайные агенты старой Японии, не были самураями, но в продолжавшихся столетиями столкновениях военной знати они играли важную, порой решающую роль.
Вероятно, ниндзя и их искусство действовать тайно и незаметно (ниндзюцу) появились благодаря развитому в средневековой Японии ремеслу шпионажа. Однако особый спрос на них возник в те времена, когда с появлением самураев в стране заметно участились военные столкновения. Чтобы удовлетворить его, на острове Хонсю появился ряд тайных школ (количество их оценивается по-разному — от 25 до 70).
Находились они в уединенных, недоступных, строго охраняемых местах. Все, что делалось в этих школах, было окутано глухим покровом тайны.
Их воспитанники по большей части происходили из семей, в которых профессия ниндзя была традиционной. Преимущество этого было очевидным: обучать будущего агента начинали сызмальства. Иногда профессию «воина-тени» избирал и самурай, по какой-либо причине лишившийся своего господина, так называемый ронин — «человек-волна», перекати-поле, бродячий самурай. В секретных школах ниндзя обучали огромному множеству вещей. Главное внимание уделялось тренировке силы, выдержки и умения в совершенстве владеть своим телом, ведь от этого впоследствии могла зависеть жизнь ниндзя.
Вдобавок будущие агенты осваивали различные способы выживания в экстремальных ситуациях: в ледяной воде или под водой, при длительном голодании, после получения тяжелых увечий.
Они должны были также уметь быстро и незаметно, в полном снаряжении преодолевать любые препятствия — стены замка, засеки, бурные водные потоки, болота, проникать в самый неприступный вражеский лагерь. Немаловажное значение для успешной деятельности ниндзя имело владение искусством маскировки, ведь им часто приходилось под самыми разными личинами, в самых разных облачениях неожиданно скрываться, заметая следы. И потом, будущему тайному агенту, разумеется, полагалось безукоризненно владеть всеми существовавшими в Японии видами оружия, и прежде всего теми, что убивали бесшумно, например уметь стрелять из специальных трубок или метать отравленные стрелы.
Молодые люди, прошедшие подобное многолетнее обучение, становились членами разбросанных по всей стране тайных обществ, в которых никто друг друга не знал. Ловко маскируясь, ниндзя поодиночке жили в городах и деревнях. Они не знали ни имен своих предводителей, ни где они живут и даже никогда не видели их. Такие меры предосторожности гарантировали, что в организацию не сможет проникнуть ни предатель, ни шпион.
Ниндзя в типичном темном боевом одеянии, с закутанным лицом и переброшенным через плечо мечом. В таком камуфляже «воины-тени» действовали главным образом под покровом ночи.
Как ниндзя получали и выполняли задания?
Когда сегун, даймё или самурай высокого ранга хотел воспользоваться услугами ниндзя, он направлял слугу в условное место, где, как ему было известно, находился посредник тайной организации.
Такими местами, в частности, были увеселительные кварталы крупных городов.
Как только посредник признавал в слонявшемся по улице чужаке вероятного заказчика, он подходил и завязывал беседу.
Если эти двое заключали сделку, то посредник сообщал об этому другому посреднику. Тот, в свою очередь, передавал поручение — опять же окольными путями — начальнику ниндзя того округа, в котором следовало выполнить задание заказчика.
Сначала начальник ниндзя узнавал о всех деталях планируемой операции, а затем отдавал приказ о ее проведении.
Днем ниндзя предпочитали маскироваться под комусо — так звали нищенствующих рыцарей-монахов, которые носили соломенные шляпы, похожие на плетеные корзины.
Ниндзя, который получал заказ, был полностью предоставлен самому себе. Он тщательно, учитывая каждую мелочь, готовился к предстоящему делу. Он собирал подробнейшую информацию обо всем, что имело отношение к его заданию: о месте будущей операции, человеке, которого он должен был убить, планировке замка, охране военного лагеря, устройстве защитных сооружений и о многом другом. Затем он подбирал подходящую одежду, необходимое снаряжение и оружие и под видом монаха, бродячего актера, торговца, крестьянина или переодевшись женщиной отправлялся в путь. По дороге он прислушивался ко всем разговорам и старался завязать нужные знакомства.
Добравшись до места назначения, ниндзя начинал наблюдать за интересующими его людьми или объектами. Для этого он выбирал подходящее укрытие, где проводил, не шелохнувшись, по многу часов.