Рассказы про Франца — Нёстлингер К.

Страница 3 из 4

Рассказы про Франца (рассказы)

И Франц пошёл туда, куда вели рельсы. Он подошёл к перекрёстку. Когда загорелся зелёный свет, он перешёл улицу. Франц очень спешил и поэтому не заметил, что посреди перекрёстка были трамвайные стрелки. От них тоже шли рельсы, но в другом направлении. Те рельсы, которые Франц не заметил, были правильные. А Франц пошёл вдоль неправильных рельсов. По которым ездил другой трамвай.
Франц шёл вдоль неправильных рельсов, пока они не кончились.
Там была небольшая площадь, а на ней — киоск. Такой, где продаются хот-доги и кока-кола. В киоске сидел киоскёр. Франц подошёл к нему.
— Почему рельсы здесь кончаются? — спросил он.
— Потому что это последняя остановка, — сказал киоскёр.
— Пожалуйста, скажите, а где каток? — спросил Франц.
— Здесь катка нет, — сказал киоскёр.
И тут Франц заплакал. Он так сильно всхлипывал, что не мог говорить. Ни нормальным голосом, ни писклявым.
Киоскёр высунулся из окошка киоска.
— Не плачь, мальчик, — сказал он. — Расскажи мне, что случилось, малыш, иначе я не смогу тебе помочь!
Франц перестал плакать. Конечно, он был в отчаянии, но киоскёр назвал его мальчиком! Человеку, который не принял его за девочку, Франц мог доверять. И он рассказал киоскёру про всё, что с ним приключилось.
— Ты хотя бы знаешь, где живёшь? — спросил киоскёр.
— Я же не маленький! — воскликнул Франц. — Конечно, знаю! Я живу в Заячьем переулке, дом номер четыре, второй этаж, квартира двенадцать!
— Какое совпадение! — сказал киоскёр. — Я живу у Гусиного рынка. Это всего в двух шагах от Заячьего переулка.
А потом киоскёр сказал, что погода сегодня в любом случае паршивая и ни одна собака не покупает у него сосиски и кока-колу. От такой торговли никакого удовольствия.
— На сегодня хватит, — сказал он. — Я закрываюсь. И еду домой. И тебя домой завезу. Для меня это не крюк!
Франц очень обрадовался. Киоскёр убрал бутылки колы и сосиски в холодильник, выключил обогреватель, надел пальто и закрыл ставни на окошке.
— Чтобы никто не залез и не украл сосиски, — объяснил он.
Только он хотел запереть дверь киоска, подошла какая-то женщина.
— Мне нужно восемь бутылок пива и шестнадцать сосисок, — сказала она.
— Киоск закрыт, — сказал киоскёр.
— Но у меня дома рабочие, они делают ремонт, — огорчённо объяснила женщина. — Им нужно подкрепиться, иначе они перестанут работать! А супермаркет снова откроется только в четыре часа.
— Ну ладно, — сказал киоскёр, вернулся в киоск и принёс пиво и сосиски.
А потом стал разговаривать с женщиной про ремонт и про рабочих. И про то, как ей повезло, что удалось их найти. И расспрашивал, сколько приходится им платить.
Женщина рассказала ему и про то, и про это, и про многое другое. Разговор продолжался довольно долго. Когда женщина наконец ушла, подошёл ещё один мужчина. Ему не хотелось ни сосисок, ни пива, ему хотелось поговорить. Франц начал замерзать. Особенно уши. Они были уже совсем красные, когда мужчина наконец сказал: «Ну ладно, пока», — и ушёл.
— Ну всё, теперь едем домой, — сказал киоскёр.
Он запер дверь и повёл Франца к машине-фургончику.
Они сели в машину. Киоскёр впереди, Франц сзади. Но машина не заводилась. Киоскёр снова вышел и открыл капот. Добрых полчаса Франц видел только его толстую попу. А потом киоскёр снова захлопнул капот — и оказалось, что руки у него все грязные.
— Подожди ещё чуточку, мой мальчик, — сказал он. — Я пойду помою руки, это быстро!
И он побежал через площадь в какой-то ресторанчик.
Длинная стрелка часов в машине передвинулась с цифры 2 на цифру 7, и тут киоскёр вернулся. Теперь руки у него были чистыми и от него пахло пивом.
— Ну, теперь уж точно пора домой, — сказал он и повернул ключ. На этот раз мотор заработал. Они поехали по разным улицам, которых Франц не знал. Потом поехали по улицам, которые были Францу вроде бы немного знакомы. А потом приехали на улицу, которую Франц уже точно знал.
— Я уже почти дома! — крикнул он.
— Сейчас-сейчас, — сказал киоскёр. — Только ненадолго остановимся и зайдём в магазин. Горчица-то кончилась!
Киоскёр поставил фургон на углу улицы, где парковка запрещена, но другого свободного места не нашлось.
Франц вылез из машины вместе с киоскёром. Он боялся, что придёт полицейский и будет ругаться за неправильную парковку.
Киоскёр и Франц зашли в магазин. Они купили сладкой горчицы и острой горчицы, кренделей, солёных огурцов, лук и кукурузу в початках.
В большой тележке они довезли покупки до машины. Там стоял полицейский и пристраивал под дворники квитанцию о штрафе.
Киоскёр очень рассердился и стал ругаться с полицейским:
— Если я приехал купить горчицу, надо же мне где-то поставить машину! Может, вы покажете мне магазин, где есть большая парковка?
Киоскёр долго спорил с полицейским, но в конце концов всё-таки заплатил штраф.
Уже смеркалось, когда Франц и киоскёр снова сели в машину. А потом опять остановились. У магазина напитков. И купили восемь ящиков пива и восемь упаковок кока-колы. Когда всё было погружено в машину, уже совсем стемнело. Загорелись фонари.
Потом они ещё раз три раза повернули за угол, и Франц оказался перед своим домом.
— Большое спасибо, — сказал Франц и вышел из машины.
— Не стоит благодарности, — ответил киоскёр и поехал дальше.
Франц вошёл в подъезд и побежал вверх по лестнице. Дверь в квартиру, где жил Франц, была открыта. Мама Франца стояла на лестничной площадке у дальней квартиры фрау Бергер и Франца не видела. Он услышал, как мама говорит:
— Только бы Франц вернулся невредимым!
Францу хотелось подбежать к маме. Но он не стал этого делать, потому что рядом была фрау Бергер. А он её терпеть не может.
Поэтому Франц тихо-тихо зашёл в свою квартиру. Он подумал: «Папа наверняка уже дома. Пусть он приведёт маму!»
Франц хотел позвать папу, но когда заглянул в гостиную, то застыл на месте от изумления!
В гостиной на ковре сидел Йозеф и плакал. Рыдал в три ручья. Глаза у него были все красные, и нос тоже. Он всхлипывал:
— Где мой младший братишка? Я везде его искал! Ну где же, где же он?
Папа Франца стоял рядом с рыдающим Йозефом и говорил:
— Не реви! Надо было лучше за ним смотреть!
Йозеф всхлипнул:
— Если Франц не вернётся, я не хочу больше жить!
— Да я уже здесь! — сказал Франц.
Йозеф вскочил и сплясал на ковре индейско-эскимосско-китайский восторженный танец. А папа схватил Франца и закружил его. Коньки соскользнули с плеча Франца и задели торшер. Абажур разбился вдребезги. Но это нисколько не огорчило ни папу, ни Йозефа, ни Франца.
А когда вернулась мама, она тоже не рассердилась из-за разбитого абажура. Хотя он ей всегда очень нравился.
С тех пор Францу уже не грустно, когда Йозеф называет его «клопом». На «дурака» и «балбеса» он тоже больше не обижается. Потому что теперь Франц знает — на самом-то деле Йозеф жить без него не может.

Как Франц сделал маме сюрприз

Франц любит ходить в детский сад. Когда он думает о том, что скоро придётся идти в школу, ему становится грустно. Не потому, что он боится школы. А потому, что тогда он не будет видеться с тётей Лизи.
Франц очень любит тётю Лизи. Она красиво поёт. И сама она очень красивая. Сказки она рассказывает лучше, чем мама, и в гимнастике она понимает больше мамы. Когда Франц делает стойку на руках, мама всегда говорит: «Не надо, перестань! Спину себе сломаешь!»
А тётя Лизи восторженно восклицает: «Здорово! Когда-нибудь станешь чемпионом мира!»
Если Франц забывает принести из дома бутерброд, тётя Лизи даёт ему половину своего. Только одно не нравится Францу в тёте Лизи: она обожает разные поделки.
Но мастерят в детском саду всякие скучные вещи: зверюшек из каштанов, звёзды из фольги, бусы из глиняных шариков, лодочки из скорлупы грецкого ореха и цветочные горшочки из йогуртовых баночек. Когда тётя Лизи говорит: «А теперь давайте мастерить», Франц вздыхает. И корчит рожу. И очень хочет в школу. И думает: «Там-то не занимаются такой малышовой ерундой! Там строят планёры и замки!»
Однажды тётя Лизи сказала:
— Ребята, скоро Мамин день! Давайте смастерим для мам что-нибудь хорошее и красивое!
— А что? — спросили дети.
— Закладку, — предложила тётя Лизи.
— Что это такое? — спросил Франц.
Тётя Лизи показала Францу полоску картона. Она была зелёного цвета.
И на ней наклеены красные сердечки.
А на узкой стороне — бахрома из ниток.
— Закладка вот такая, — сказала тётя Лизи.
Францу картонная полоска не особенно понравилась.
— А зачем она? — спросил он.
— Её кладут в книгу, — сказала тётя Лизи. — Там, где ты закончил читать. Тогда на следующий день будешь знать, где книгу открыть!
— Моей маме это не нужно, — сказал Франц. — Она просто загибает уголок страницы!
— Конечно, только потому, что у неё нет закладки, — сказала тётя Лизи.
Франц этому не поверил. Ведь у них дома вполне достаточно картонных полосок!
Но спорить с тётей Лизи ему не хотелось, поэтому Франц послушно вырезал из зелёного картона полоску, наклеил на неё красные сердечки и приделал бахрому. Но решил так: «Эту ерунду я маме дарить не буду! Придумаю что-нибудь получше!»
Сначала Франц подумал про духи. Но когда он показал продавщице в парфюмерном отделе свои деньги, та сказала:
— На это не купишь даже пробку от флакона!
— А что можно купить? — спросил Франц.
— Кусок хорошего мыла, — сказала продавщица.
Франц забрал деньги обратно. Мыло, решил он, такой же глупый подарок, как и закладка.
Потом Франц вспомнил, что мама не любит мыть свою машину. Он взял три листа бумаги и разрезал каждый на четыре части. Получилось двенадцать карточек. Франц отнес их Йозефу.
— Пожалуйста, — сказал он, — напиши на каждой карточке ПОДАРОЧНЫЙ ТАЛОН НА МЫТЬЁ МАШИНЫ. Только чтоб получилось красиво!
— Зачем это, клоп? — спросил Йозеф.
— Я подарю это маме на Мамин день! — сказал Франц.
— Не выйдет, — сказал Йозеф. — Это я дарю ей подарочные талоны на двадцать раз! А зачем маме, чтобы ей мыли машину тридцать два раза? Её тачка не такая уж грязная!
Франц был уверен, что у Йозефа никаких подарочных талонов для мамы нет. И ничего такого он не придумывал. А просто украл идею младшего брата!
Но так как Франц не особенно любит мыть машину, возражать он не стал и решил: «Придумаю что-нибудь получше!»