Пять Робинзонов

Страница 8 из 17
 

Пять Робинзонов (повесть)

 

---

 

 

Обед

Рыба сварилась. От ухи шёл такой вкусный запах, что у ребят потекли слюнки.
— Готово, — сказала Катя, заглядывая в кастрюлю. — Можно обедать.
Славик перестал мастерить прибор, вытер руки о комбинезон и приблизился к костру.
— Давайте же есть. — нетерпеливо сказал он. — Мне тошно от голода!
— Подожди, — возразил Вова. — Вот-вот вернется Тата, и начнем. Вместе так вместе.
— Она до вечера не придет, — сказал Славик, но ошибся.
Не успел он закончить, как из-за деревьев стремительно выбежала Тата.
— Рыбы нет, — проговорила запыхавшаяся Тата. — Не успела.
— Неужели он съел сырую рыбу! — ужаснулась Катя.
— Не он, — сказала Тата. — Коты.
— Какие коты?
— Один одноглазый, другой бесхвостый.
— Глупости, — презрительно заявил Славик. — На необитаемом острове не бывает котов.
Между Татой и Славиком уже готов был разгореться спор, как вдруг Вова крикнул:
— Коты!
Все посмотрели, куда показывал Вова, и увидели одноглазого и бесхвостого. Коты как ни в чем не бывало сидели на краю поляны и громко мурлыкали, принюхиваясь к вкусному запаху, идущему от кастрюли.
— Подумаешь, какие-то коты, — сказал Славик. — Чего их бояться.
— Какие они ободранные! — сказала Катя. — Никто за ними не следит. Их надо приручить.
— Мне тоже их было сначала жалко, — ответила Тата. — Я их позвала, а они хотели на нас с Котей напасть.
— Ты, наверное. их потянула за хвост, — сказал обидчивый Славик.
Это ты, может быть, мучаешь животных и тянешь их за хвост, — ответила Тата. — А я никогда этого не делаю. Но этих надо прогнать!
И Тата стала швырять в котов шишки.
Коты выгнули спины и зашипели. Шерсть на них стала дыбом. Когда шишки пролетали мимо них, они поднимали лапы с выпущенными длинными когтями и пятились.
Коты отбежали подальше, но с поляны не уходили. Издалека они не казались такими страшными. Отогнав котов, ребята бросились к ведерку и, обжигаясь, принялись за еду.
Сейчас они забыли про всех котов на свете. Они забыли и про соль, которую Вова на всякий случай взял из дома и которая сейчас могла бы им пригодиться.
Ребята ели рыбу, и им казалось, что никогда в жизни они ничего не ели вкуснее.

Ни себе, ни людям

Каждый оставил немного от своей рыбы, и все отправились на мрачную поляну.
Котя был страшно голодный и сразу же набросился на еду. Он ел так быстро, словно и не был никогда ленивым.
Правда, ему было лень выплевывать косточки, и, если бы не Катя, которая стояла у него над душой и покрикивала: «Плюнь косточку! Плюнь косточку!» — он бы так и съел рыбу с костями.
Как только последний кусок был проглочен, Котя закрыл глаза, сладко зевнул и задремал.

А ребята стали решать, как быть дальше.
— Коте опасно оставаться, — сказал Вова. — Здесь очень сыро, и он заболеет. Надо что-то придумать.
— Я знаю! — воскликнула Катя. — Давайте сделаем ему подстилку.
— Ну, нет, — сказал Славик. — Я лучше буду делать прибор, чем какую-то подстилку.
— Но мы не можем его так оставить, — сказал Вова.
— Чепуха, — сказал Славик. — Ничего с ним не сделается.
— Это вовсе не чепуха! — воскликнула Катя. — Он может простудиться и заболеть. Мне жалко Котю.
Ребята замолчали.
— Мне кажется, что я придумал, — заявил наконец Вова. — Пусть Котя живет с нами. У нас поляна сухая, и он не простудится.
Все согласились с Вовой и решили взять лентяя с собой. Но легко решить, да трудно выполнить.
Тата растолкала Котю и сказала:
— Поднимайся, и идём.
Котя непонимающе смотрел на Тату и молчал. Уговаривать его пришлось очень долго. Когда ребята уже отчаялись, Котя вдруг сказал:
— Ла…
«Что такое «ла»?» — подумали ребята. Они долго ломали голову, но догадаться так и не смогли.
— Хватит! — воскликнула Тата. — Раз он такой ленивый, что не может разговаривать по-человечески, то пусть остаётся один и пусть на него нападают коты. Пошли отсюда!
— Не… — испуганно проговорил Котя.
— Что не?
— …хо-чу!
— Что не хочешь? Идти?
— Не…
— А что же тогда ты не хочешь?
— Ос-та-вать-ся.
— Что же значит «ла»?
— …дно.
— Я знаю, знаю! — воскликнула Катя. — Он сказал «ладно».
— Что — ладно?
— Пой-ду, — проговорил Котя.
— Это другое дело, — снисходительно сказала Тата. — Тогда вставай без всяких разговоров.
Котя медленно поднялся, и все двинулись в путь.
Лентяй плёлся еле-еле, то и дело останавливаясь и засыпая прямо на ходу. Ребятам всё время приходилось его поддерживать, чтобы он не упал, и подталкивать, чтобы он двигался вперед.

— Так мы за целый год не дойдём, — проговорил недовольно Славик.
Всё же в конце концов ребята добрались до своей поляны.
Но что они увидели!
Палка, на которой висело ведёрко, была сломана, а само ведерко лежало около кучи обгоревшего хвороста и шишек. Костер был холодный и мокрый!
— Это коты, — закричала Тата, — это натворили коты!

 

«Александрова, не подсказывай!»

Это действительно натворили коты.
Надо сказать, что одноглазый и бесхвостый были ужасными подлецами и негодяями. На их совести накопилось столько преступлений против человечества, что всего даже невозможно перечислить. И на необитаемом острове они оказались совсем не случайно. Они хотели завершить своё последнее преступление, которое начали ещё в городе, — одноглазый и бесхвостый охотились за говорящим скворцом.
Этот скворец жил в школьном живом уголке. Там было много других животных — белка, морская свинка, ёжик и три белые мыши.
Своей жертвой коты выбрали скворца. Белка сидела в большой железной клетке, которую не взломаешь. Ежа и морских свинок коты побаивались. Что же касается белых мышей, то коты испытывали к ним отвращение — они и обычных-то давно перестали ловить, не то что каких-то белых.
Поэтому коты выбрали скворца.
Но добраться до него оказалось не так-то просто. На ночь окна закрывались. Днём окна открывались, но в живом уголке толпились мальчики и девочки.
«Будем выжидать», — решил одноглазый.
И коты стали выжидать.
У одноглазого тогда ещё были целы оба глаза.
Когда-то одноглазый и бесхвостый были хорошими, честными котами: ловили в доме мышей, и их все любили. Но честная жизнь им скоро наскучила. Он стали таскать из кухни мясо, приготовленное к обеду, бить посуду, пробираясь по полкам, и, что самое главное, перестали ловить мышей.
Из дома их выгнали, и они превратились в настоящих бандитов. Они устраивали налёты на окрестные кухни, избивали ласковых домашних кошечек, ввязывались в драки с собаками и вообще вели себя омерзительно.
В одной из схваток с собаками бесхвостый потерял половину своего хвоста. Ах, какой у него был раньше прекрасный длинный хвост!

Одноглазый же всегда выходил из потасовок целым невредимым, потому что всегда натравливал глупого бесхвостого, а сам оставался в сторонке и выжидал. Если начинал побеждать бесхвостый, одноглазый делал вид, что помогает ему. Если же дела бесхвостого были плохи, он первым бросался наутек.Будь бесхвостый честным котом, он бы даже не посмотрел в сторону одноглазого. Но у подлецов и законы подлые. У подлецов самый подлый — самый главный. Поэтому бесхвостый признал одноглазого главой шайки и во всем ему подчинялся.

Что же касается скворца, то он прекрасно жил себе в школьном уголке. Сначала он не умел разговаривать, а только молча сидел и слушал.
Но в скором времени он освоился и стал разговаривать даже на уроках.
— Садись, пять! Разрешите выйти! Александрова, не подсказывай! — как заводной, кричал он своим скрипучим не голосом, отвлекая ребят и мешая им учиться.И говорящего скворца пришлось отдать школьному сторожу.
Этого-то коты и ждали.
Однажды утром, когда старичок пошёл отпирать школьные двери, коты через окно пробрались в его комнату. Простодушный скворец завертел головой и заговорил:
— Можно выйти? Можно выйти? «Сейчас выйдешь!»« — злорадно подумал одноглазый.
Как обычно, одноглазый остался в стороне, а всё делал бесхвостый. Бесхвостый вскочил на подоконник, где стояла клетка со скворцом, и стал лапой открывать её. Клетка покачнулась и грохнулась на пол.— Не озоруй! — проскрипел перепуганный скворец.
Так всегда кричал старичок сторож, если какой-нибудь мальчишка съезжал по перилам или дёргал девочку за косичку.
Бесхвостому долго пришлось повозиться, прежде чем клетка наконец открылась. Скворец через открытую дверцу выпрыгнул из клетки.
Теперь, когда скворца осталось только растерзать и съесть, в дело вступил одноглазый. Он прыгнул на скворца и прижал его лапами к полу. Скворец трепыхался, стараясь вырваться из кошачьих когтей. Но вырваться было невозможно. Тогда, собрав последние силы, скворец рванулся и клюнул обидчика в глаз.
Кот взвыл от боли и завертелся на одном месте волчком, — он превратился в одноглазого!

Скворец скакнул с пола на стол, со стола — на подоконник, а с подоконника вылетел на улицу.
Бесхвостый и одноглазый ринулись за ним.
Скворец летел, не помня себя от ужаса. Сердце его колотилось в груди, и он не переставая повторял:
— Александрова, не подсказывай! Александрова, не подсказывай!
Скворец вылетел из города и, перелетая в лесу от дерева к дереву, очутился прямо на необитаемом острове.
Ничего этого ребята, конечно, не знали.