Приключения «Котобоя»
Страница 7 из 12
Приключения «Котобоя» (сказка)
Шалу-лалу-ла!
Я брожу весь вечер хмурый,
Не идут мои дела…
У меня сегодня утром
Кошка из дому ушла.
Я купал её в сметане,
Ставил блюдце с молоком,
Мы по солнечной поляне
С ней гуляли босиком.
А теперь повсюду стужа,
Над землёй повисла мгла…
Почему же, почему же,
Почему она ушла?
Шалу-лалу-лалу-ла,
Шалу-лалу-лалу-ла!
Без моей любимой киски
Жить мне грустно на земле…
Не оставила записки
На прощанье на столе.
Звал её я Марианной,
На ковре она спала,
Мыл её с шампунем в ванной.
Отчего она ушла?
Может быть, она вернётся,
Скажет «мяу» из угла?
И взойдёт над миром солнце:
– Шалу-лалу-лалу-ла!..
Шалу-лалу-лалу-ла!
История третья
За золотой рыбкой!
– Готовь сани летом, а лодку зимой! – говаривали в старину.
Ещё лежал мартовский снег. Но экипаж Котобоя готовился к летнему сезону. Котаускас перебирал старый лодочный мотор. Шустер промазывал смолой щели. А Афанасий хватался то за одно, то за другое. Но всё у него валилось из лап. Старпом тяжело вздыхал и постанывал.
– Что это с ним? – спросил юнга. – Зубы болят?
– Влюбился, – хмыкнул капитан. – Весна! Ёксель-моксель-таксель-брамсель!
Да, Афоня влюбился. И не в кого-нибудь, а в красавицу Марианну. В неё была влюблена чуть ли не половина Котьмы. Приходили и коты из других деревень. А один даже из города прибегал свататься. Ежедневно перед домом Марианны выстраивалась очередь женихов, и начинались концерты: каждый вопил о своих чувствах как мог. Соседи жаловались. Но Марианна только плечами пожимала:
– А что я могу сделать?
Афоня страдал. И страдал молча.
– Смелей, ведь ты же котобой! – сказал похудевшему и осунувшемуся старпому Котаускас. – Сыграй ей на гитаре, спой «В полоску сердце моряка»…
– О любви не поют хором! – мрачно ответил Афоня.
В один прекрасный день Марианна вышла на крыльцо и объявила:
– Кто мне принесёт золотую рыбку, за того и замуж пойду!
Очередь рассосалась. Но через день вороватый кот Шлында принёс в майонезной банке двух золотых рыбок.
– Стащил в городе, в зоомагазине. Там в аквариуме таких – по двадцать рублей штука. Бери не хочу! – хвастал он котам.
Марианна посмотрела на майонезных рыбок и сказала:
– Мне нужна настоящая. Волшебная. Чтобы желания исполняла.
– Волшебная?! По-моему, эта Марианна не в себе, – обиделся Шлында и с расстройства съел рыбок.
– Кэп, я увольняюсь, – сказал Афоня. За спиной у старпома висел заплечный мешок. И вид был крайне решительный.
– Стоп-машина! Задний ход! – скомандовал Котаускас. – Доложить обстановку!
Выяснилось, что старая кошка Марфа слышала когда-то по радио о золотых рыбках, которых разводили для японского императора.
– Пешком ты года два топать будешь, – сказал Котаускас.
– К тому же Япония – остров, – уточнил Шустер, знавший карту земли назубок.
– Верно, младший матрос, – кивнул капитан. – А на Котобое мы туда за полтора месяца доберёмся. Давно хотел попробовать настоящие японские суши. Как только лёд сойдёт, выходим в море!
У берега ещё плавали льдины, когда Котобой взял курс на восток. Шли то на моторе, то под парусом: Котаускас экономил солярку. Афоня всю дорогу тренировался забрасывать спиннинг, который выменял у Шлынды на гитару. Получалось у него неплохо, один раз он даже зацепил здоровенного осьминога и чуть не перевернул лодку.
– Так золотую рыбку не добудешь, – посмеивался Котаускас над закидонами Афони.
Капитан больше верил в культурный обмен и перед отплытием притащил на яхту большую матрёшку.
– Зачем нам эта кукла? – удивился Шустер.
– Это – Матрёна. Подарок японскому императору! – торжественно сообщил Котаускас, закатывая Матрёну на борт.
Котобой входил в Берингов пролив, когда из воды неожиданно вынырнули два морских котика. В лапах у одного был бинокль, у другого – рация.
– Пограничная служба России. Пограничная служба Америки.
– Предъявите ваши документы!
– Какие документы? – удивился Котаускас. – Рыболовное судно Котобой…
– Котобой?!! Это браконьеры! Тимофей, срочно вызывай подкрепление! – закричал пограничник, на плече у которого была татуировка: «Сюзи».