Орден Жёлтого Дятла — Монтейру Лобату
Страница 8 из 36
Орден Жёлтого Дятла (повесть)
Глава 3
Сплошные несчастья
…Когда Носишка с Принцем возвращалась из сада, они услышали, что в кухне кто-то плачет. Оказалось, что это тетушка Настасия.
— Что случилось, тетушка Настасия? — спросила девочка в большом огорчении. — Скажи что, а?
Негритянка отвечала, утирая слезы:
— Ах, Носишка, страсти какие, и не спрашивай!
Но, так как Носишка продолжала настаивать, рассказала:
— Да вот, представь, мисс Сардин все время тут в кухне мешалась, бедняжка. Всюду совалась, соль-сахар пробовала, в перец головой угодила, бедняжка… Ну ладно, я ее, значит, вытащила, помыла и положила посушить. Ну, она немножко отдохнула и давай опять баловать. Я ей и говорю: «Не суйтесь, говорю, куда не след. От огня, говорю, лучше подале. А то, говорю, невесть что может случиться!» Да ведь у ней на голове хоть кол теши: вильнет хвостом да опять за свое… Господи, да уж как я за ней приглядывала Ну, тут, значит, меня бабушка твоя позвала, я ушла, и тут:
— Да что же случилось? Не тяни ты! — прервала Носишка обстоятельный рассказ старой негритянки.
Тетушка Настасия утерла слезы передником:
— Ну, она и прыгнула на сковородку, прямехонько в кипящее масло… Верно, думала — это озерцо такое…
— Что ж мы теперь Принцу скажем? — в ужасе воскликнула Носишка. — Мисс Сардин была такая важная дама, имела доступ ко двору… А где она сейчас?
— Да на сковородке, где ж ей быть! Сжарилась, бедняжка, хорошо так прожарилась, просто пальчики оближешь… — И тетушка Настасия понюхала поджаренную сардинку. — А жалко, учтивая такая была мисс… только больно уж проныра, все ей у нас тут узнать хотелось… Насчет прибыли интересовалась…
И тетушка Настасия, несколько раз глубоко вздохнув, взяла вилку и, утирая слезы, с аппетитом скушала поджаренную мисс…
Принц сильно расстроился, узнав о случившемся, и заторопился домой. Прощанье было трогательным. Донна Бента, тетушка Настасия, Носишка и Эмилия стояли у окна и махали платочками:
— До свиданья! До свиданья!
Когда гости скрылись из виду, первой опомнилась Носишка.
— Хоть бы кот Феликс скорей пришел! А то так грустно…
Не успела она произнести последнее слово, как послышалось мяуканье, и кот Феликс появился на дворе. Вид у него был взволнованный:
— Скорее!.. Принц тонет…
Все побежали навстречу коту в крайнем изумлении.
— Как это Принц тонет, если он рыба? — спросила Носишка.
— Но ведь он был целый вечер вынутый из воды! Он разучился плавать.
— На помощь! — закричала Носишка и опрометью бросилась к реке — спасать Принца.
Глава 4
История кота Феликса
Носишке не удалось спасти Принца. Когда она прибежала на берег ручейка, там никого не было. Решив, что Принц спасся сам, Носишка скорей-скорей побежала обратно домой: она просто сгорала от любопытства, так ей хотелось послушать приключения кота Феликса. Носишка посадила кота к себе на колени и сказала ему:
— Вы должны рассказать нам всю свою жизнь, всю как есть. Ладно?
— Идет! — отвечал кот. — Но только я, знаете, люблю рассказывать истории по вечерам. Днем они как-то не звучат.
— Тогда пойдите погуляйте, а вечером возвращайтесь к нам. Договорились?
Кот отправился разгуливать туда-сюда по всему саду, поймал трех мышей и в сумерки был уже у крыльца домика донны Бенты. Тетушка Настасия зажгла в столовой лампу и сказала: «Пора, милые!» Все разместились вокруг знаменитости. Донна Бента села на свой любимый низенький стул с подпиленными ножками, напротив внуков, которые удобно устроились в гамаке. Эмилия, конечно, тоже захотела в гамак и уселась на колени к Носишке. Даже граф де Кукурузо решил послушать. Носишка пожалела бедняжку. Она легонько смела с него щеточкой плесень и ткнула в угол, посадив при этом в банку — чтоб не пачкал пола. Когда все устроились, Эмилия, сказала:
— Приступайте, сеньор Феликс!
И кот Феликс приступил к рассказу:
— Жил-был когда-то знаменитейший кот, и состоял он оруженосцем при маркизе де Карабас; он был так знаменит, что во всем мире не найдется человека, который не знал бы его.
— Даже я знаю! — радостно вскрикнула Эмилия. — Хоть и считается, что раз я кукла, то значит — не человек… Я, впрочем, иного мнения о себе, но это к делу не относится… Того кота звали Кот в Сапогах!
— Совершенно верно, деточка, — любезно подтвердил кот. — Эта выдающаяся личность состояла, повторяю, оруженосцем при маркизе де Карабас. Умнейший был кот, хитрец! Прошел огонь и воду и медные трубы, сами знаете. А потом он женился, да… На хорошенькой рыжей кошке. И у них было много детей. У этих детей тоже было много детей. И у этих новых детей тоже было много своих детей. И так шло это сплошное мяу до тех пор, пока на свет не появился я.
— Как здорово! — обрадовалась Носишка. — Значит, вы правнук или праправнук Кота в Сапогах?
— Я его пра-пра-праправнук в пятидесятом колене, — объяснил кот Феликс, — но я родился не в Европе, не думайте. Мой дедушка приехал в Америку на корабле Христофора Колумба и заделался американцем. Вам ведь всем известно, кто такой был Христофор Колумб, я надеюсь?
— А как же! — сказал Педриньо. — Христофор Колумб — это знаменитый путешественник, который в 1492 году открыл Америку.
— Правильно, — отвечал кот, — с ним-то мой дедушка туда и приехал. Я еще застал дедушку в живых. Это был очень старенький старичок; он любил рассказывать истории про свое путешествие и как они с Колумбом Америку открывали.
Эмилия захлопала в ладоши:
— Расскажите, расскажите, как он рассказывал! Расскажите, как так случилось, что этот самый Колумб вдруг Америку открыл!
Кот Феликс откашлялся и начал:
— Мой дедушка ехал как раз на главном корабле Христофора Колумба, который назывался «Святая Мария». Ехал он в трюме и во время всего морского плавания не видал решительно ничего, кроме мышей. А надо вам знать, что мышей на «Святой Марии» было больше, чем блох на блошливой собаке; и, покуда там, наверху, моряки сражались с бурями, мой дедушка там, внизу, сражался с мышами. Больше тысячи поймал. Он так объелся, что просто уж не мог видеть даже кончика хвоста самого малюсенького мышоночка. Наконец корабль пристал к берегу, дедушка поднялся на палубу и увидел под собой синее море, а напротив себя — землю, покрытую высокими пальмами.
— Значит, это была Бразилия! — сказала кукла. — Здесь у нас все пальмы да пальмы, и на каждой пальме, на самой верхушке, сидит соловей-сабиа и поет!..
— Увидел землю, покрытую пальмами, — продолжал кот, не особенно довольный тем, что его так часто перебивают, — и на берегу порядочное количество голых индейцев, вооруженных луками и стрелами. Они смотрели на корабль так, словно увидали кого-то с того света, потому что это в первый раз к их берегу пристал корабль.
— Воображаю, если бы они увидели поезд, — заметила Эмилия.
— Тогда Колумб, — продолжал кот, — решил сойти на берег и узнать, что это за земля, так как сомневался, Америка ли это или что другое. Он спустил шлюпку на воду и поплыл к берегу. Спрыгнул на берег и позвал индейцев.
Индейцы даже не тронулись с места, но их вождь решил не бояться и подошел к Колумбу.
«Привет!» — сказал Колумб вежливо и снял свою шляпу с пером.
«Добро пожаловать!» — отвечал индеец, но шляпы не снял, потому что не носил. Тогда Колумб осведомился:
«Не можете ли вы, сеньор, сказать мне: это вот и есть та самая Америка, которую я ищу?»
«Именно! — отвечал индеец. — Это вот и есть та самая Америка, которую вы, сеньор, ищите. А я знаю, кто вы! Ведь вы тот самый Христофор Колумб, верно?»
«Действительно, это я. Как вы угадали?»
«Сам не знаю, — отвечал индеец. — Как только вы, сеньор, ступили на берег, меня словно что в живот ударило, и я сказал себе: это приехал сеньор Христофор, могу об заклад побиться!»
Колумб шагнул к индейцу, чтоб пожать ему руку. Индеец повернулся к своим товарищам, которые держались подальше, и крикнул:
«Вот нас и открыли, ребята! Это и есть тот самый Христофор Колумб, который будет хозяйничать на нашей земле. Старые времена кончились. Теперь начнется новая жизнь — и такая пойдет заваруха…»
В этом месте рассказа граф высунул голову из банки и громко сказал:
— Не верьте! Открытие Америки происходило совсем не так! Я прочел всю историю Колумба в книге, которая стоит на полке у донны Бенты. Я утверждаю, что кот Феликс все выдумывает.
— Ничего он не выдумывает! — вскипела Эмилия. — Так все и было. Книга там не была и не может знать больше, чем дедушка сеньора Феликса, который сам там был и собственными глазами все видел.
— Но эта история просто чушь! — возмутился ученый граф. — Чепуха какая-то!..
— Сами вы чепуха! — заорала Эмилия. И, повернувшись к Носишке, предложила: — Почему бы нам не заткнуть графа, а?
Носишка нашла, что это неплохая идея: она сбегала в кухню, принесла большую пробку и заткнула банку, в которой сидел граф.
Когда трения кончились, кот Феликс продолжал:
— Потом были еще происшествия, а потом еще происшествия, а потом еще новые происшествия, пока мой дедушка не женился и не родился мой папа, а потом мой папа женился, и родился я.
— А где вы родились? — спросил Педриньо.
— Я родился в Соединенных Штатах, в городе Нью-Йорке. Я родился на сорок третьем этаже самого высокого небоскреба.
— Не-бо-скреб… — мечтательно повторила Эмилия. — Красивое название. На месте донны Бенты я переименовала бы нашу безрогую корову в Небоскребушку…
— Не перебивай ты каждую минуту, Эмилия! — рассердилась Носишка. — Кот ведь не может так рассказывать… — И, повернувшись к коту, поинтересовалась: — А эти дома правда скребут небо или это только такое выражение?
— Скребут, а как же, — подтвердил кот, — иногда до дыр. Небо над Нью-Йорком все в дырках.
— Я бы на их месте подвесила небо немножко повыше, — сказала Эмилия. Носишка заткнула ей рот рукой.
— Родился я в небоскребе, — продолжал кот, — и воспитывался как уличный мальчишка. Среди американских котят я славился как самый большой хулиган, и уж мышкам-воришкам я спуску не давал! А когда я вырос, то я и на крыс обрушился, да: и уж так мышковал, так мышковал, что почти все мышиное население в другой город переехало. И вот в один прекрасный день пришло мне на ум отправиться путешествовать. Пошел я на пристань и увидел там множество кораблей — одни поновее, другие постарее. Я выбрал самый старый корабль, рассчитав, что на нем, верно, будет больше мышей. Ну вот, значит, сел я на корабль, конечно, без билета, и сразу спустился в трюм. Как только я вошел, все мышиное общество рассыпалось в разные стороны и попряталось по углам. Мне удалось схватить только четырех. На следующий день я, правда, поймал уже целый десяток. На третий день я поймал двадцать мышей. На четвертый…