О самолётике «Стриже» — Богумил Ржига
Страница 5 из 10
О самолётике «Стриже» (рассказы)
Рассказ десятый
о первом полёте Войты и о том, как их испугался школьный сторож Возаб
Пилот Гейдук открыл дверки самолёта и предложил Войте:
— Стань-ка за моё кресло. Нагни голову! И смотри, чтоб у тебя не закружилась голова или не стало плохо!
Войта забрался за кресло, склонил голову, как велел ему пилот, и сказал:
— Мне плохо? Да что вы! Мама говорит, что у меня желудок лужёный. — Глаза его при этом так и бегали по приборам.
Было их там немного. Несколько рычажков, круглый измеритель скорости и две досочки с цифрами. Войта пытался угадать, зачем всё это нужно. Но так ничего и не отгадал. Тогда он решил, что будет больше толку смотреть на пилота Гейдука, когда они полетят.
— Лужёный, говоришь? — засмеялся пилот и влез в самолёт. — Ну, тогда тебе не страшно.
— Войта, — крикнула Анежка в дверку кабины, — застегни куртку, наверху холодно!
Анежка была взволнована. Что же такое происходит? Войта полетит на самолёте! Девочка быстро повернулась на голой пятке. Будет что рассказать в школе!
— Ну и пусть! — проворчал Войта, но куртку всё-таки стал застёгивать.
Он застегнул одну пуговицу, потом другую. Но дальше дело не пошло. Петли там хотя и были, но пуговицы уже ни одной не осталось. «Хватит. — думал Войта, — всё равно теперь уж мне холодно не будет». Мальчик никогда не любил застёгивать куртку. Мать с ним всегда мучилась. Ему всегда было тепло. Даже когда была холодная погода.
— Я не знаю, — сказал Пепик Слама и из осторожности тоже застегнул свою куртку на все пуговицы, — но говорят, что наверху очень холодно. — Хотя Пепик никуда не летел, но осторожность никогда не мешает: ведь могло стать холодно и внизу.
Коциянек залаял, встал на задние лапы и просительно поглядел на Войту. Пасть его раскрылась, и показался красный язычок.
— Коциянек! — кричал Войта. — Сюда нельзя! Ты подожди меня внизу! Для тебя уже не осталось места!
Коциянек всё понял, опустился на все четыре лапы и убрал обратно язык. Хвостик он закрутил в хорошенький завиток и стал бегать вокруг самолёта. Обнюхал на поле несколько норок, и к его носу прилепился комочек глины.
Пилот Гейдук включил мотор, и оба пропеллера завертелись. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Они были похожи на два вентилятора. От них подул резкий ветер. Анежке этот ветер рвал юбку, у Пепика унёс шапку, а у Коциянка сорвал с носа кусок глины. Все трое сразу отскочили от самолёта.
Анежка начала бояться за Войту. Хотя самолёт и был маленький, но пропеллеры его жужжали, как целый рой слепней.
— Войта, — закричала Анежка и погрозила ему своим маленьким кулаком, — слезай, а то я скажу дома!
— Я бы, пожалуй, не полетел! — кричал Анежке Пепик Слама. — Посмотри, как у «Стрижа» трясётся брюхо.
Но это продолжалось недолго. «Стриж» медленно оторвался от земли и стал подниматься всё выше и выше. На миг он закрыл от детей солнце. Анежка с Пепиком следили за его полётом с открытыми ртами, высоко задрав головы.
Это было всё-таки чудесно!
Коциянек сел на задние лапы и тихо завыл. Он, наверное, думал, что Войта больше никогда не вернётся.
Тем временем Войта смотрел вниз на землю, которая медленно удалялась. Моторы самолёта гудели, но вообще в кабине и вокруг была тишина. Воздух казался мягким и тихим. Он охотно подымал самолёт всё выше и выше.
Пилот оглянулся и увидел сияющее лицо Войты. Он тоже улыбнулся и показал рукой вперёд. Войта оторвал глаза от Анежки, Пепика и Коциянка, которые стали уже совсем маленькими, и посмотрел на головки пропеллеров. Пилот медленно переводил их в горизонтальное положение.
Самолёт набирал скорость. Земля под ним убегала назад. Через несколько минут они были уже над городом и приближались к школе. «Стриж» начал спускаться. Головки пропеллера стояли опять вертикально, и самолётик медленно снижался. Лопасти пропеллера разгоняли воздух во все стороны.
Войта слегка наклонился и пристально поглядел вниз. Школьный сторож Возаб как раз подметал двор. Это был хмурый человек, и детей он недолюбливал. Он непрестанно ворчал на них и даже не раз пытался отстегать плёткой.
Войта видел, как Возаб поднял голову от своей метлы и внимательно следил за «Стрижом», который медленно приближался. Когда ветер от пропеллера завихрился уже около трубы, Возаб бросил метлу и помчался в школу. Он испугался, как бы это чудовище не село ему на голову.
Войта рассмеялся, увидев, как сторож от испуга бежит сломя голову через весь двор. И молодой пилот засмеялся тоже.
— Боится нашего «Стрижа»! — крикнул ему на ухо Войта.
Пилот кивнул головой и двинул рычажком. Самолётик снова начал подниматься, чуть-чуть не долетев до земли.
Когда они были уже высоко над школой, сторож Возаб выскочил снова на двор, и Войта увидел, что он держит в руке плётку. Сторож поднял её и стал грозить вслед улетающему самолётику. Видно было, что он с удовольствием стеганул бы разок-другой «Стрижа». Да, как говорится, руки были коротки. «Стриж» тем временем плыл уже между тучками.
— У него этих плёток штук пять! — кричал Войта на ухо пилоту. — Но я его не боюсь.
Пилот кивнул головой: мол, понимаю тебя. Однако Войта должен был всё-таки расстегнуть свои две пуговицы на куртке — так разогрел его школьный сторож Возаб.
Пилот Гейдук показал на тучку, видневшуюся справа, и направил самолёт прямо к ней. Пропеллеры «Стрижа» врезались в туман, и Войта не видел уже вокруг себя ни зги. Потерялась земля, исчезло солнце, кругом были только тучи.
Войте этот тёмный туман ни капельки не нравился.
— Мы не заблудимся? — закричал он довольно громко.
Пилот засмеялся и отрицательно замотал головой. И действительно, через минуту они вынырнули из облаков и полетели снова под сияющими лучами солнца. Снова над ними оказалось голубое небо, а под ними прекрасная, широкая земля.
Войта даже затаил дыхание. Так ему всё это нравилось.
— Я буду пилотом! — решил он наконец.
— Ясно, — отвечал пилот Гейдук. — Смотри, как надо водить самолёт.
И Войта смотрел. Вернее, он пожирал глазами всё, что было в самолёте. Он уже знал, как включается мотор, как самолётик может повернуть направо или налево, подняться или опуститься. Молодой пилот клал его ручонки на разные рычаги и учил, как надо управлять.
— А Пепик всё равно не будет пилотом! — кричал Войта.
— Почему? — спросил Гейдук.
— Ведь он бы не сумел даже… даже, — заикался Войта. Он не мог сразу придумать, чего бы не сумел Пепик. — Пепик вообще ничего не умеет! — крикнул Войта наконец.
Ему не хотелось, чтобы Пепик был пилотом, раз уж пилотом решил быть он сам.
Рассказ одиннадцатый
о том, как Войта снова встретился с Анежкой, Пепиком Сламой и собакой Коциянком
Пепик Слама том временем валялся в траве посреди аэродрома. Там же сидела и Анежка. У Коциянка на носу снова была куча грязи. Он без конца обнюхивал все кротовые норы, которые были поблизости. О Войте, исчезнувшем вместе с самолётом где-то за лесом, он совершенно забыл.
Не то что Пепик с Анежкой. Те всё время смотрели на небо и ждали, когда самолётик покажется снова.
— Нам что? — сказал Пепик Слама. — Нам можно смеяться. Ведь с нами ничего на земле не случится. — Он теперь был рад, что пилот Гейдук не взял его и собаку на самолёт.
Но Пепику не пришлось долго смеяться. Скоро прибежал дедушка Козелка вместе со своей чёрной кастрюлькой. Только теперь кастрюлька была пустой. Все вареники тем временем переселились к дедушке в живот.
— Тысяча чертей! — крикнул дедушка, увидев ребят.
Ребята испугались и быстро вскочили на ноги.
— Вот тебе кастрюлька, — набросился дед на Анежку, — а куда девался ваш вихрастый мальчишка?
Анежка вместо ответа показала пальцем на небо.
— Ишь ты! — рассердился дедушка. — Снова потерялся, улетел, испарился. Значит, опять за своё? Как тогда, в ангаре?
— Нет, — ответил Пепик серьёзно. — Посмотрите, мы все здесь, даже Коциянек с нами. Только Войта улетел с паном Гейдуком.
Анежка взяла в руки кастрюльку. Коциянек бросился было к ней, но унюхал только обыкновенную жесть. А жесть, как известно, собакам не особо по вкусу.
Дедушка Козелка ничего не услышал из того, что сказал Пепик. Во-первых, Пепику дома запретили кричать, чтобы он не охрип. А во-вторых, дед и не хотел его слушать.
— Так убирайтесь отсюда немедленно вместе с вашим псом! — прогнал их дедушка. — Быстро, быстро! Я не люблю, когда кто-нибудь посторонний приминает мне здесь траву.
— Я вот пожалуюсь пану Гейдуку, — сказала Анежка.
Она рассердилась и обиделась на деда. За что он снова их гонит? Коциянек сердился вместе с ней и поэтому лаял.
На дедушку ничего не действовало. У Анежки всегда был пронзительный голосок, а Коциянек вообще шептать не умел.
— Пан Гейдук летает неизвестно где, — кричал дед Козелка, — а сторожу здесь я!
Что детям было делать? Они собрались и побрели с аэродрома. Взяли с собой чёрную кастрюльку и Коциянка. Обиделись они на всех сразу. Не только на деда Козелку, но и на «Стрижа», на пилота Гейдука и даже на Войту. Он летает себе где-то в поднебесье, а Пепик с Анежкой должны здесь выслушивать дедушкину ругань!
Дети понуро поднимались на холм и мрачно хмурились.
Вдруг над их головами появился самолётик «Стриж». Он сделал несколько кругов, а потом, будто бы спущенный на шнурке, сел на землю. Из самолётика выскочил Войта. Щёки у него раскраснелись, и шёл он как пьяный. Ему казалось, что земля качается под его ногами. Потом земля остановилась, и Войта сказал:
— Мне уже теперь противно ходить! Летать куда лучше!
— Но, но! — оборвал его Пепик и нахмурился ещё больше прежнего.
— Как это ты нас заметил? — спросила Анежка. Её голосок дрожал от злости.
— Сначала я увидел чёрную кастрюльку, а потом только тебя, — ответил Войта и улыбнулся.
После такого ответа недалеко было и до драки. Анежка поставила кастрюльку на землю и набросилась на Войту. Пепик к ней присоединился, хотя ему и было запрещено драться. Коциянек время от времени кусал кого-нибудь за ногу. Ему было безразлично кого.
Пилот Гейдук тем временем оторвался от земли, и его «Стриж» быстро полетел по ясному небу обратно на аэродром.