Найти Белую Лошадь
Страница 12 из 13
Найти Белую Лошадь (повесть)
Глава четырнадцатая. Щелк!
— Повезёт на третий раз, — сухо сказал Сквинтэм. — Надо нам найти что-нибудь поесть, тогда почувствуем себя лучше.
Словно в некоторую компенсацию за обманутые надежды судьба подкинула им немного удачи.
Сначала собакам попался зайчонок, который так затаился в ложбинке посреди пастбища, что Лабер почти наступил на него, но Коллин схватила его прежде, чем он смог пуститься наутёк.
Потом, проходя через заросли, они наткнулись на крупного фазана. Взлететь он не мог, так как одно его крыло было подбито охотничьим выстрелом, и, хотя он оказался хорошим бегуном, они бежали быстрее.
На следующий день они вышли к другой автостраде, соединяющей восток и запад.
— Та самая, о которой я говорила вам, мистер Сквинтэм, — сказала Кейти, подлетев к ним с донесением. — Мы на верном пути, это точно.
— Может быть, это верный путь к вашему дому, — невесело сказал Лабер, — но не к моему.
— Мы найдём твой дом, — сказала Коллин, — Нам надо только найти ту самую Белую Лошадь. Вот Кейти ещё придётся искать свою голубятню, а это намного труднее.
— Сейчас да, — сказала Кейти. — А было время — меня можно было выпустить в каком угодно месте Англии, и я бы полетела напрямик к дому. Летела бы от Лоннона к югу, потом бы вдоль этой автострады, потом надо повернуть… куда же… только вот теперь не могу вспомнить куда. Чувствую, что вообще-то мы движемся в нужном направлении, но точного пути не знаю. Сейчас надо надеяться на удачу. И вот ещё что скажу: не очень-то я стремлюсь разыскать свою голубятню. Мне нравится быть с вами, дженелмены и мисс Коллин! Не думаю, что мне опять захочется участвовать в состязаниях — я уже не так молода, как прежде. Мистер Лабер, как вы думаете, ваши старушки захотят, чтобы у них жила голубка?
— Уверен в этом, Кейти, — сказал Лабер. — Я уверен, что они примут всех нас. Только бы нам их найти.
— Мы их не найдём, сидя здесь и болтая, — резко сказал Сквинтэм. — Поищите-ка, Кейти, мост через автостраду. Нам надо будет перейти её, когда стемнеет.
В тот вечер голубка вывела их к автостраде М4. Они залегли совсем близко от дороги; в ушах стоял рёв машин. Глубокой ночью они перешли её по мосту, на котором была табличка:
ЧИЗЕЛДОН
и увидели смутные очертания близлежащего городка. Так распрощались они с Долиной Белой Лошади и оказались среди меловых холмов.
Они проспали всё утро, но сон не был глубоким даже у Лабера. Пока погода была чудесная для их одиссеи, но лето уже давно закончилось, и подули восточные, сильные и холодные ветры.
Сквинтэму в особенности хотелось оказаться у тёплого камина. От долгого пути подушечки на лапах болели, и он стал более чем когда-либо резок.
К полудню они нашли себе приют в буковой рощице и немного передохнули. Потом они разделились, чтобы раздобыть еды.
Кейти полетела искать ещё нераспаханную стерню, собаки отправились за кроликами, а Сквинтэм — за мышами.
Он был в плохом настроении — из-за погоды, из-за боли в ногах, из-за того, что оказался втянутым во всё это предприятие. Сколько ещё придётся им скитаться, изо дня в день, изо дня в день! Надвигается зима, и нет никакой гарантии, что они когда-нибудь найдут этот дом под тростниковой крышей в маленькой деревне у подножия большого холма с этой треклятой Белой Лошадью, Но пути назад не было.
— Осточертели мне все эти белые лошади! — прошипел Сквинтэм и, сердясь, быстро пошёл по тропинке, похожей на туннель в подлеске.
Вдруг раздался резкий металлический щелчок, и жуткая боль пронзила заднюю лапу, такая внезапная и острая, что Сквинтэм громко закричал. Вероятно, если бы он не был столь сердит, он заметил бы или учуял западню, прикрытую опавшими листьями. Но, с другой стороны, если бы дурное настроение не побудило его чуть ли не бежать, он мог бы поставить лапу точно на ловушку, и тогда был бы намертво схвачен стальными зубьями.
Он едва задел её задней ногой, но в самое последнее мгновение пружина разрядилась, и теперь два пальца были крепко-накрепко зажаты.
Всё самообладание Сквинтэма, вся его житейская мудрость, его способность быть лидером и принимать решения мгновенно улетучились. Теперь он был лишь обезумевшим от боли и ужаса животным. Тремя свободными от капкана ногами он упирался изо всех сил, судорожно дёргался, пытаясь вырваться. Но цепкое чудовище капкан был ещё и прикручен толстой проволокой к крепкому колышку, глубоко всаженному в землю. Какое бы животное ни попалось, ему бы вырваться не удалось. Браконьеры, которые ставят эти гнусные устройства, ко всем безжалостны.
Сквинтэм стал пленником, обречённым на страдания и смерть. Примчавшиеся на его пронзительные вопли Лабер и Коллин нашли его лежащим на боку, он прерывисто дышал. Голубые глаза его, казалось, косили теперь больше, чем обычно. Он поднял на них тусклый взгляд.
— Помогите! Помогите мне! — вот всё, что он смог промяукать, и голос был как у истерзанного котёнка.
Положение было безнадежным. Собаки видели колышек, к которому была прикручена проволока, которая держала капкан, который защемил раздробленные и окровавленные пальцы. Они видели всё это и не представляли, как можно спасти Сквинтэма.
Тут послышался треск сухих веток, звук приближался, вскоре они почуяли запах человека. Он проверял свои капканы, услышал вопли и спешил разузнать, кто же попался.
Сквинтэм почуял его тоже и, превозмогая боль, осознал, что если он сейчас не вырвется, то это конец.
Того, кто ставит браконьерские капканы на кроликов, зайцев, на лис, барсуков, какой-то там кот не озаботит. Он просто размозжит ему голову палкой.
Страх придал Сквинтэму силы, и он сделал последнюю попытку. Он подался немного назад, а потом отчаянно рванулся вперёд.
Когда минуты две спустя браконьер подошёл к капкану, всё, что он увидел на окровавленных зубьях, было два тёмно-коричневых с острыми когтями кошачьих пальца.
Глава пятнадцатая. Почти дома
С того самого первого приказа, который Сквинтэм прокричал ему в операционной Собачьего Приюта, Лабер привык слушаться кота. Сквинтэм был лидером, а другие должны были следовать решениям, которые он принимал.
Теперь всё стало иначе.
Лабер, замыкающий шествие, с тревогой посматривал на друга. Они хотели выбраться из этой буковой рощи как можно быстрее, но Сквинтэм ковылял с трудом, оставляя за собой капельки крови.
Они преодолели с полмили, когда Сквинтэм вдруг остановился и лёг Он тяжело дышал от напряжения, от боли, от потрясений.
Лабер посмотрел назад. За ними никто не шёл, но тот человек мог появиться в любую минуту, и чем раньше они уйдут из этой рощи с капканами, тем лучше.
— Идём, Сквинтэм, дружище, — сказал он, — Надо идти.
— Не могу! — жалобно простонал Сквинтэм. — Нога!
— Что же делать? — спросила Коллин, но спросила она не Сквинтэма, как делала это прежде, а Лабера. — Лабер, что делать?
Тут впервые в жизни Лабер почувствовал себя вожаком.
— Сейчас скажу, — ответил он и посмотрел на гребень холма, который высился перед ними.
— Коллин, — сказал он, — ты заберись на вершину холма и жди нас там. Посматривай, не появится ли Кейти, но вообще-то она, скорее всего, сама тебя заметит. И было бы очень кстати, если по дороге ты сможешь ухватить кролика. Ну, вперёд!
— Хорошо, Лабер, — послушно сказала Коллин и побежала.
— Ну а ты, — сказал Лабер Скеинтэму, — вставай на ноги, по крайней мере на три, и пошли?
Он заставил себя говорить суровым тоном, опасаясь, что кот не поднимется, и как только опять послышалось: «Не могу!» — Лабер сказал:
— Нет, можешь и встанешь, тебе ещё жить и жить, так что вставай и иди, а то я тебя укушу, слышишь?
…Наконец они забрались на вершину холма. Там ждала их Коллин, зажав в зубах кролика. Кейти сидела рядом на кусте. Она соскочила на землю, когда увидела хромающего кота, и направилась к нему.
— О боже, мистер Сквинтэм, сэр! — вскричала она. — Что случилось? Почему на этой ноге только два пальца?
Сквинтэм не ответил, он лежал и зализывал раны. Лабер видел, что кровь перестала идти, но также видел и то, что кот нуждается в отдыхе, хорошем питании и ему потребуется время, чтобы прийти в себя, И ещё его надо было защищать от возможных врагов.
Лабер отвёл в сторону Коллин и Кейти.
— Вот что, — сказал он. — Мы останемся здесь до тех пор, пока он не выздоровеет, понятно? Отсюда хорошо видно, не идет ли кто, и, как я понял, кроликов вокруг хватает. Тебе, Коллин, придётся теперь охотиться без меня, я буду здесь, на страже. Сможешь прокормить нас троих?
— О да, — сказала Коллин уверенно. Казалось, после несчастья со Сквинтэмом она тоже стала более самостоятельной. — Здесь довольно много молодых, — сказала она, — они глупее взрослых, да и не такие быстрые. Не беспокойся, Лабер, я вас обеспечу.
— Хорошо, — сказал Лабер. — Теперь Кейти. Эта остановка даёт вам прекрасную возможность как следует изучить местность. Мы находимся на самой высокой точке, и, если вы будете летать каждый день, немного изменив направление, вы, думаю, найдёте Белую Лошадь.
— Да, мистер Лабер, сэр, — почтительно сказала Кейти. — Я найду её, вот увидите.
Когда Сквинтэм как следует отдохнул и пришёл в себя, он быстро пошёл на поправку. Он был живучий, как все кошки. Коллин неутомимо и успешно охотилась, кормили его хорошо, и скоро он стал таким, как прежде. Правда, потеряв два пальца, он теперь чуть прихрамывал, но ранки затянулись быстро, Не прошло и недели, как он сказал Лаберу, что готов тронуться в путь.
Погода, которая грозила зимой, вдруг полностью переменилась, и, похоже, в середине октября природа подарила им прекрасные деньки, которые у людей зовутся Лето Святого Луки.
И хотя Кейти, методично вылетая каждый день по новому радиусу, ничего хорошего не сообщала, Лаберу не терпелось идти вперёд.
Вместе с обретённым лидерством у него появилось и незнакомое прежде чувство уверенности, что близится конец их поисков, и однажды утром, на рассвете, он повёл Сквинтэма и Коллин на юг путём, который выбрал сам.
С правой от них, западной стороны тянулось шоссе, и, двигаясь параллельно ему через холмы, они скоро пришли в какое-то очень странное место.
Ещё издали они увидели громадные камни. Штук тридцать гигантов, поставленных на земле двумя концентрическими кругами.
— Что это? — спросила Коллин, когда они приблизились к этому месту.
— Камни, — предельно кратко ответил Лабер.
— Но почему они так стоят? Кто их поставил здесь? — спросила она. — Сквинтэм, вы знаете?
Сквинтэм, крадучись, с каким-то необычным задумчивым мурлыканьем, шёл между каменными глыбами.
Он не знал, как и почему появились здесь они, и эти длинные курганы, и огромный бугор, похожий на стародавний пчелиный улей, который виднелся невдалеке. Но инстинктивно он чувствовал, что это место окутано тайной, магией давно умерших людей.
— Не знаю, что это такое, — сказал он, — но почему-то я их побаиваюсь.
— Бояться камней? — сказал Лабер. — Что за ерунда!
— Я не знаю, что это такое и для чего они здесь, — сказал Сквинтэм.
— А я знаю, — сказал Лабер, подошёл к самому большому камню и, задрав ногу, пометил его.
В эту минуту они увидели Кейти, быстро приближающуюся с западной стороны. Она не стала делать свой обычный круг перед приземлением, а упала вертикально вниз и уселась на тот самый камень. Она качнулась назад, потом вперёд, но не из-за своей обычной вежливости или возбуждения. И молчала.
И они поняли, почему. Она что-то держала в клюве — что-то белое, как комок сахара, — и тут она уронила его прямо к их ногам и сказала победоносно:
— Ну, что вы теперь скажете?
— Это кусочек мела, — ответил Лабер, понюхав.
— Правильно, — сказала Кейти. — Но где я его взяла?
— Где вы его взяли?
— С лошади.
— С лошади? — переспросил Лабер. — Не понимаю… О! Неужели! Вы нашли её, Кейти! Вы нашли Белую Лошадь! На большом холме?
— Да!
— А маленькая деревня там есть? — спросила Коллин.
— Да.
— А есть в ней дом под тростниковой крышей? — спросил Сквинтэм.
— Да, — сказала Кейти. — И более того, я спустилась пониже, чтобы лучше всё разглядеть, и увидела двух старушек, гуляющих в саду около этого дома, под руку, и у каждой в другой руке было по клюшке. Что вы на это скажете?
— Ну, Лабер, — сказал Сквинтэм, — похоже, что ты почти дома.
— Мы почти дома, ты имеешь в виду, — сказал Лабер. — Это далеко, Кейти?
— Мили четыре.
— Летите, ведите нас.
Сначала они перешли шоссе, в это время там почти не было машин, и они проскользнули незамеченными. Потом пересекли ещё одно шоссе, соединяющее восток и запад. И оказались в долине, которая, как ковром, была устлана плотным толстым слоем дёрна. Они не знали, что здесь занимались подготовкой лошадей к скачкам. Пройдя почти половину долины, они услышали отдалённый топот копыт. Из укрытия они смотрели на длинную вереницу скачущих друг за другом лошадей. Шерсть у них лоснилась под лучами раннего утреннего солнца. Вороные, гнедые, каурые, с пригнувшимися седоками, сотрясая землю, лошади промчались мимо.
— Все масти, кроме той, которая нам нужна, Кейти, — пошутил Лабер.
— Теперь уже скоро, мистер Лабер, — сказала она. — Видите купу деревьев на горизонте? Как раз за нею. Там и встретимся.
Лабер готов был со всех ног устремиться за нею, но знал, что многим обязан Сквинтэму, и заставил себя приноровиться к его хромающему шагу.
Наконец они добрались до назначенного места. Там было тихо, в эту осеннюю пору птицы не пели, и только лёгкий ветерок шелестел листьями деревьев, да с высоты слышалось довольное воркование голубки.
Они вышли на северный крутой склон холма и, посмотрев вниз, увидели, почти под ногами, вырезанное в известняке громадное изображение животного.
— Это она? — в нетерпении крикнула Кейти, — Это ваша лошадь, Лабер?
— Что-то я не пойму, — медленно сказал Лабер. — Ноги у неё торчат вверх. Похоже, она лежит на спине.
Сквинтэм посмотрел на лошадь, потом ещё дальше вниз — на маленькую деревню у подножия холма и увидел там, чуть дальше по узкой улочке между живыми изгородями, дом под тростниковой крышей.
Он громко и весело мяукнул.
— Так это потому, что ты стоишь над нею, — сказал он, — и смотришь на неё сверху вниз!
— Ну да! — сказал Лабер. — Какой же я дурак! — И он побежал вниз по склону, поперёк туловища Белой Лошади и дальше. Потом остановился и посмотрел на неё опять.
Да, это была она. Раз в двадцать больше, чем настоящая. Она скакала на восток, уши стоймя, одна передняя нога поднята, короткий хвост весело развевается, совсем такая, какой он всегда её видел.
Он побежал опять вверх по склону, по изгибу гордой белой шеи, и дальше, на голову, где остался несрезанным кусок дёрна размером с большой стол.
Это был глаз Белой Лошади. Лабер встал там и, не сводя глаз с дома, который был теперь всего в миле от него, лаял, лаял и лаял от радости.