Марья моревна
Страница 3 из 4
Орёл бросился на синее море, схватил и вытащил бочку
на берег. Сокол полетел за живою водою, а ворон — за мёртвою.
Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно.
Ворон брызнул мёртвою водою — тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
— Ах, как я долго спал!
— Ещё бы дольше проспал, если бы не мы, — отвечали зятья. — Пойдём теперь к нам в гости.
— Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну. Приходит к ней и просит:
— Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.
Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал:
— За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живёт Баба Яга. У неё есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у неё и других славных кобылиц. Я у неё три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то Баба Яга дала мне одного жеребёночка.
— Как же ты через огненную реку переправился?
— А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет.
Марья Моревна выслушала, пересказала всё Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала.
Иван-царевич переправился через огненную реку и пошёл к бабе-яге. Долго шёл он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит:
— Съем-ка я одного цыплёночка!
— Не ешь, Иван-царевич, — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе.
Пошёл он дальше. Видит в лесу улей пчёл.
— Возьму-ка, — говорит, — сколько-нибудь медку. 
Пчелиная матка отзывается:
— Не тронь моего мёду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.
Он не тронул и пошёл дальше. Попадается ему навстречу львица со львёнком.
— Съем я хоть этого львёнка. Есть так хочется, ажио тошно стало.
— Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь. — Хорошо, пусть будет по-твоему.
Побрёл голодный. Шёл-шёл — стоит дом Бабы Яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.
— Здравствуй, бабушка!
— Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришёл — по своей доброй воле аль по нужде?
— Пришёл заслужить у тебя богатырского коня.
— Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасёшь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а нет — то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.
Иван-царевич согласился. Баба Яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:
— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, домой пошёл. А Баба Яга и шумит
и кричит на своих кобылиц:
— Зачем вы домой воротились?
— Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.
— Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.
Переспал ночь Иван-царевич. Наутро Баба Яга ему говорит:
— Смотри, царевич, если не упасёшь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!
Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам.
Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село за лес.
Прибежала львица:
— Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны. Иван-царевич встал и пошёл домой. Баба Яга пуще
прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:
— Зачем домой воротились?
— Как же нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.
— Ну, вы завтра забегите в сине море.
Опять переспал ночь Иван-царевич. Наутро посылает его Баба Яга кобылиц пасти:
— Если не упасёшь — быть твоей буйной головушке на шесте.
Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчёлка и говорит:
— Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой, Бабе Яге на глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребёнок — в навозе валяется. Ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому.
Иван-царевич пробрался в конюшню, улёгся за яслями.
Баба Яга и шумит и кричит на своих кобылиц:
— Зачем воротились?
— Как же нам было не воротиться? Налетело пчёл видимо-невидимо, со всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови.
Баба Яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич взял у неё паршивого жеребёнка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост.
Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький.