Книга будущих командиров — А. Митяев
Страница 33 из 83
Книга будущих командиров
ЗНАНИЯ ПОЛКОВОДЦА
На этот раз тебе придётся выслушать привычный разговор, ты его множество раз слышал и в школе и дома, он тебе порядком успел надоесть. Этот разговор о знаниях. Что делать! Везде нужны знания. На любой работе и должности без них не обойдёшься.
Может быть, не стоило повторять в этой книжке истин о пользе учения, но ведь полководец должен быть не просто образованным человеком. Настоящим полководцем, а не «рубакой» станет только тот, у кого будет великолепное, выдающееся военное и общее образование.
Каре – построение пехоты в форме пустого внутри четырёхугольника. Такое построение применялось против атак конницы, со всех сторон её встречал ружейный огонь. На флангах каре размещались пушки и конные отряды.
Александр Македонский, великий полководец древности, «один из лучших кавалерийских военачальников всех народов и времён», был образованнейшим человеком. Посуди сам, его общим образованием и воспитанием руководил знаменитый греческий философ Аристотель. Военным наукам Александра учил отец, полководец Филипп II. С 16 лет он брал сына в походы.
Что же говорить об образовании Цезаря, если он вошёл в историю человечества как один из самых просвещённых людей античного мира!
Обширнейшие знания были у Наполеона. Год от году их становилось больше, потому что он любил учиться и учился всегда и у всех. Полководец не упускал возможности послушать лекцию учёного, поговорить с ним. Он подолгу беседовал с моряками, купцами, садовниками, чиновниками, всюду находя источник нужных ему знаний.
Наполеон прекрасно знал литературу и очень много читал. Чтение для него было «страстью, доходящей до бешенства, – говорит очевидец, – …он читает сразу целые книги, довольно значительного размера, нисколько не чувствуя себя в результате усталым». В числе любимых у Наполеона были книги и древних и современных ему литераторов: тут «Илиада» Гомера и сочинения Эсхила и Софокла, «Дон-Кихот» Сервантеса и «Вертер» Гёте, книги Руссо, Вольтера. Особенно он любил Мольера, Корнеля и Расина. Для чтения поэтических произведений вслух он отводил целые вечера.
Специальное образование Наполеон получил в Парижской военной школе. Учился он так прилежно, что трёхгодичный курс прошёл за год. Получив офицерское звание, будущий полководец продолжает самостоятельно изучать артиллерийское дело – свою любимейшую военную специальность, учит военную историю, математику, географию, философию.
Он не просто копил знания, собирал их не для того, чтобы быть довольным собой или блеснуть при случае эрудицией. Он копил их, чтобы потом обязательно использовать на практике, в военной деятельности. Наполеон часто советовал своим приближённым не скучать, оказавшись в незнакомом городе, а изучать его. «Откуда вы знаете, не придётся ли вам его когда-нибудь брать?»
Задумывая свои победоносные походы, Наполеон ясно, в мелких деталях представлял, по каким равнинам будет двигаться его армия, какие горы встанут на её пути, какие реки придётся форсировать и при какой погоде – тут ему служила география.
Математика помогала полководцу подсчитать и число повозок в обозе и траекторию полёта пушечного ядра.
Знание литературы и философии давали ему возможность понять армию и население противной стороны, их настроение, их обычаи, их поведение при удачах и неудачах, склонность к государственным переменам, отношение к завоевателям и многое другое.
Военная история давала ему образцы поведения полководца и армии в дни побед и поражений. Сравнивая свои действия с действиями тех, кто воевал до него, Наполеон находил успешное продолжение начатого дела в самых трудных и сложных обстоятельствах.
Знания для Наполеона были основой, на которой «его ум совершал свои собственные открытия в тактике и стратегии».
Без обширнейших и разнообразных знаний не смог бы создать свою «Науку побеждать» Суворов. Ему не пришлось получить больших знаний в учебном заведении, он их добыл сам, учась с детства до последних дней жизни. Чего он добился самообразованием, можно судить по тому, что имя Суворова стоит в одном ряду с именами его просвещённейших современников – Ломоносова, Радищева, Сумарокова, Державина.
Вряд ли можно было найти в то время военную книгу, которую не читал Суворов. И он не просто читал, он изучал её, разбирал, как ты теорему в школе, все сражения и походы от далёкой древности до его дней. Занимательное изложение тоже нравилось ему, как нравится тебе. Героические походы, приключения, подвиги вызывали у него такой же интерес, как и у тебя. Но он, ещё десятилетним мальчиком, докапывался до сути сражения, старался понять, почему победил этот полководец, а его противник проиграл. Он приучил себя видеть в условных обозначениях живую армию. Прямоугольник на схеме был для него не геометрической фигурой, а фалангой – строем греческих воинов, он видел их всех в лицо, чувствовал их дыхание, слышал их твёрдый шаг.
Суворов отлично знал географию, математику, философию. Вызывает восхищение его знание иностранных языков. Он говорил по-немецки, по-французски, по-итальянски, по-польски, по-турецки. Мог объясняться на арабском, персидском, финском языках.
Когда Суворов учился в кадетском корпусе, «всё его время, без малейшего исключения, уходило на службу, на посещение классов кадетского корпуса и на домашние научные занятия; он решительно нигде не бывал больше».
Суворов не очень любил инженерное дело, но и его изучил до тонкости. В Очакове и Финляндии, где стоял русский флот, пользуясь случаем, он изучает военно-морское дело, даже берёт специальные уроки и в 60 лет сдаёт экзамен на мичмана.
В каждом деле, в том числе и в военном, есть люди творческого, вдохновенного труда и есть простые ремесленники. Первых от последних отличают широта знаний, интеллигентность, высокая общая культура. А путь к этому один – чтение. Суворов не был бы великим полководцем, если бы не сделался с детства великим читателем.
«Большая часть свободного времени шла у Суворова на чтение, – пишет Петрушевский. – При нём находился один немецкий студент, с которым он познакомился и взял его в чтецы… Суворов был ненасытим, заставляя Филиппа Ивановича читать много и долго, и почти не давал ему отдыха, препираясь за каждую остановку… Читалось всё и на разных языках: газеты, журналы, военные мемуары, история, статистика; доставались для чтения не только книги, но и рукописи».
Сохранилась записка, в которой 60-летний полководец просит выписать ему на 1792 год газеты: русские – петербургскую и московскую, немецкие – гамбургскую, венскую, берлинскую, эрлангенскую, французские – две, польскую – варшавскую. В записке содержится просьба узнать, нет ли ещё каких интересных газет, если такие будут, выписать и их.
Любовь к чтению сочеталась у Суворова с поэтическим талантом. Он однажды сказал о себе: «Не будь я военным, я был бы поэтом». Но Суворов всё равно всю жизнь оставался мастером образного и живого слова. Даже в реляциях о сражениях виден его незаурядный писательский талант. Ты уже читал начало донесения Павлу I об Альпийском походе. Что же касается афоризмов, метких выражений, тут Суворов, пожалуй, непревзойдён до сих пор ни одним поэтом.
– Удивить – победить!
– Чем больше удобства, тем меньше храбрости.
– Бей, но не отбивайся.
– Войско необученное, что сабля неотточенная.
– Не бродить по-куриному, но ходить по-оленьему.
– Противник оттеснён – неудача, противник истреблён, взят в плен – удача.
– Недорубленный лес опять вырастает (о рассеянном противнике).
– Воин и в мирное время на войне.
– Смерть бежит от сабли и штыка храброго.
Часто в минуты гнева или, наоборот, радости Суворов выражал свои чувства стихами-экспромтами. Так, порицая нерешительность своего начальника Потёмкина, медлившего со штурмом Очакова, он иронически сказал о нём:
Я на камушке сижу,
На Очаков я гляжу.
После сражения при Нови Суворов пришёл в отведённый ему дом и увидел, что секретарь уже держит перо и бумагу, чтобы писать победное донесение.
Конец – и слава бою!
Ты будь моей трубою! –
воскликнул Суворов.
Итак, командир, полководец всю жизнь упорно копит знания. Следовательно, школа, в которой ты сейчас учишься, есть начальное учебное заведение, где готовятся полководцы.
ГРАММАТИКА БОЯ
Русский пехотинец и кавалерист начала XX века.