Как Шанго покинул Ойо

Как Шанго покинул Ойо (африканская сказка)

Шанго правил в городе Ойо. Город Ойо воевал с другими городами, и мало-помалу его могущество росло, и вот Шанго стал правителем всей обширной области. Его войско сокрушало противников, и другие правители признали главенство Шанго. Наступил мир. Как и во времена войн, Шанго правил сильной рукой, хотя некоторые считали, что суровость теперь излишня.
Среди воинов, сражавшихся в войске Шанго, было много героев, но величайшими были Тими и Гбонка. Своими доблестными подвигами они были повсюду известны. Люди запоминали сражения, в которых участвовали оба героя, и пересказывали подробности схваток. Шанго слышал эти повествования и подумал: «Я — хозяин Ойо, царь царей. Все и вся подвластно мне. Другие правители признают верховную власть Ойо. И все же люди превозносят не меня. Говорят: «Тими сделал то-то, Гбонка совершил вот это». Шанго погрузился в мрачное раздумье. Он начал размышлять, как ему избавиться от героев.
Однажды он приказал гонцу привести Тими в королевский дворец. Тими повиновался. Впереди бежал барабанщик, отбивавший дробь во славу героя. Вокруг Тими толпились люди, многие плясали. Вот так обычно шествовал великий герой. Шанго был благодарен верному Тими, доблестно сражавшемуся на его стороне, и это на время заглушило ревность. Но вид огромной толпы, восславляющей подвиги Тими, ожесточил сердце Шанго. Он решил отослать Тими из города.
Когда Тими предстал перед ним, Шанго начал так:
— В городе Эде — беспорядки. Жители его не проявляют смирения. Забывают, что они — слуги, а хозяин — я. Иди и правь Эде. Смири тех, кто не подчинится. Сотвори порядок, оставайся в Эде, будь отцом городу.
Тими ответил:
— Великий Шанго, я сделаю то, что ты приказал. Когда медлила моя рука нанести удар обидчикам Ойо? Не тревожься, Эде покорится тебе.
Он отправился домой и приготовился к путешествию. На руки и на шею повесил лекарственные травы и талисманы, взял лук и пламенные стрелы, которыми сражался в битвах. Сел на коня в сопровождении нескольких воинов и отправился в Эде.
Шанго подумал: «Наконец-то я избавился от одного героя. В войне с Эде он найдет конец».
Но вот в Ойо стали приходить известия, что Тими и его воины сразили лучших защитников Эде. И Тими стал правителем Эде и прилегающих земель, прославившись еще больше. Время шло. Эде возрастало и славилось. Гнев пожирал Шанго. Он взлелеял новый замысел, как избавиться от Тими.
Шанго послал за другим героем, Гбонкой, и наставил его так:
— Ступай в Эде. Тими обещал обратить Эде в слугу Ойо. Вместо этого он прославил и возвысил Эде. Город бахвалится так, будто Ойо — деревушка. Явишься в Эде — вызови Тими на поединок, одолей его и приведи ко мне. Ты владеешь могущественными талисманами и непобедим.
Гбонка выслушал. Гнева на Тими он не питал, напротив, был ему другом. Он сказал:
— Великий правитель Ойо, я понимаю, чего ты от меня требуешь. Но Тими и я сражались вместе, бок о бок, в самых кровавых войнах. Когда один из нас истекал кровью, другой тоже лежал бездыханным, когда один разил врага — другой сражался рядом. Мы утоляли жажду из одной и той же чашки. Как могу я сражаться с Тими? Ведь один из нас должен умереть.
Шанго ответил:
— Да, я подумал об этом. Но твои талисманы могущественны, они помогут тебе победить Тими, не причинив ему смерти.
Сам же Шанго думал: «Когда в поединке выступают два таких героя, как Тими и Гбонка, один обязательно должен погибнуть. Если это Тими, останется Гбонка. Если Гбонка, тогда мне надо будет избавляться от одного Тими».
Гбонка сказал Шанго:
— Я отправлюсь в Эде. Поговорю с Тими, как с товарищем по оружию. Постараюсь убедить его вернуться в Ойо.
Гбонка поспешил домой, повесил на шею и на руки лекарственные снадобья и талисманы, взял с собой рог антилопы, самый могущественный свой талисман. Когда Гбонка на коне вступил в Эде, барабанщик впереди выкликал, отбивая дробь, славные прозвания Гбонки и возвещал о великих его деяниях и битвах. Тем временем жители Эде, услышав барабанную дробь, вышли на окраину города посмотреть, кто едет. И с восторгом узнали, что это не кто иной, как великий герой Гбонка. Он был силен и грозен, тело почти целиком скрыто снадобьями и талисманами, лицо едва видно — так густо свисали амулеты, но из-за них, подобно искрам в ночи, сверкали глаза. Он держал большой щит и длинное копье; на щите были нанесены его родовые знаки.
Жители Эде поспешили к дому Тими; они возвещали о приближении Гбонки, готового к битве. Тими встретил Гбонку в дверях дома. Тот спешился и начал так:
— Тими, сотоварищ! Шанго велит тебе вернуться в Ойо. Готовься в путь.
Тими ответил:
— Ты, Гбонка, бок о бок со мной на коне свершал великие подвиги. Добро пожаловать в Эде. Но не могу я вернуться в Ойо, я теперь властелин здесь.
Так стояли и беседовали два друга. Тими сказал:
— Гбонка, ты должен вернуться в Ойо один. Время многое изменило. Шанго послал меня править Эде. Здесь я и должен остаться.
— Но Шанго послал меня не просто так. Он велел: если Тими не пойдет по доброй воле, приведи силой.
— Видишь ли, когда Шанго посылал меня, он же не сказал: «Иди и возвращайся». Вот почему я не вернусь.
Гбонка ответил:
— Если не смогу убедить тебя словами, придется решать силой. Мы должны сразиться.
— Гбонка, неужели у тебя поднимется на меня рука? Я твой друг и сотоварищ по множеству войн.
Гбонка ответил, скрывая грусть в сердце:
— Иди и готовься к поединку.
Тими вошел в дом. Когда он вновь появился, руки и шея его были покрыты волшебными снадобьями и талисманами. В руках—лук и пламенные стрелы.
Жители Эде умоляли героев:
— Вы роднее братьев. Вам нельзя сражаться. Но Тими просил:
— Не вмешивайтесь. Отступите от нас.
Все повиновались. Барабанщик Тими начал выкликать славные прозванья Тими, барабанщик Гбонки—славные прозвания Гбонки.
Тими приладил пламенную стрелу. Но Гбонка не поднял ни копья, ни щита. В руках у него был только волшебный рог антилопы. Он спел песню, в конце которой были такие слова:
Когда ребенок засыпает,
Все, что держал, роняет он из рук.
Засни и ты, могучий Тими,
И стрелы вырони, и гибкий лук.
И тотчас же Тими погрузился в глубокий сон. Оружие выпало из рук и упало на землю. Гбонка подошел к нему, держа наготове отравленное копье. Но, взглянув на умиротворенное лицо спящего, опустил оружие. Он приказал взвалить Тими на коня. Сел и сам на коня и отправился в путь вместе с Тими. Приехав в Ойо, он отвез Тими во дворец Шанго и положил на землю. И сказал герой Шанго:
— Мы сразились, но, прежде чем спустил он стрелу, я погрузил его в сон. Как ты приказывал, я возвратил его в Ойо.
Жители, собравшиеся во дворце Шанго, потребовали, чтобы Тими разбудили. Гбонка разбудил его. Тими встал, и люди начали насмехаться над ним. Гбонка молча отвернулся и отправился к себе.
Шанго тревожило, что в Ойо опять оказалось два героя. Он размышлял несколько дней. Потом послал за Тими и сказал ему:
— Все обернулось худо. Я был уверен, что ты победишь Гбонку. Вместо этого он силой своего колдовства погрузил тебя в сон. Теперь все смеются над тобой. Ты—величайший, и твои талисманы сильнее его. Так или иначе, ты оказался посмешищем. Неужели так и оставить? Разве ты сможешь жить, слыша, как день за днем люди говорят: «Вот идет Тими, когда-то величайший из героев, а теперь униженный Гбонкой из Ойо». В Эде даже сейчас слышны разговоры: Тими, когда-то господин Эде, заснул перед одним-единственным воином. Если ты решишь снова вызвать Гбонку, я возвещу об этом городу.
Когда два героя стояли в Эде лицом к лицу, с оружием в руках, Тими относился к Гбонке как к брату. Но теперь его жег позор и он рвался в бой.
— Да, я согласен еще раз вступить с Гбонкой в схватку, и пусть смерть приходит за одним из нас.
Шанго разослал глашатаев по всему городу. Они возвещали:
— Знайте все. Встречаются два великих воина. Гбонка и Тими готовы сразиться друг с другом.
На следующее утро воины явились перед дворцом Шанго, готовые помериться силами. Все жители Ойо от мала до велика собрались на площади. Барабанщики выкликали славные прозвания героев. Нарастало волнение. Тими пустил пламенную стрелу. Гбонка повернул свой рог на восток. Стрела повернула и полетела на восток. Тими пустил еще одну стрелу. Гбонка направил волшебный рог на запад. И стрела полетела на запад. Тими пускал в Гбонку стрелу за стрелой, но волшебный рог отклонял все стрелы. Стрелы кончились, и тогда Гбонка спел ту же песню, что в Эде:
Когда ребенок засыпает,
Все, что держал, роняет он из рук.
Засни и ты, могучий Тими,
И стрелы вырони, и гибкий лук.
Тими лежал на земле и спал. Люди превозносили Гбонку. Он разбудил Тими и удалился.
Шанго был недоволен — оба героя были по-прежнему живы. Однажды он послал за Гбонкой. И сказал ему:
— Дерево согнуто, но продолжает расти. Ты сломил Тими, но он жив. Поединок ничем не кончился. Поэтому ты опять должен драться.
Гбонка разгневался:
— Дважды я сражался с Тими только затем, чтобы угодить тебе. Дважды я одолевал его, но ты никак не успокоишься. Это может значить только одно: ты жаждешь нашей смерти. Очень хорошо. Я буду сражаться с Тими в последний раз. Когда покончу с ним, начну поединок с тобой. Или ты, или я должен будет навсегда покинуть Ойо.
И вот снова — поединок двух героев. Со всего края собрались большие толпы. Музыканты-барабанщики восславляли героев. Шанго восседал на троне, покрытом леопардовой шкурой. Все ожидали необычного. Сражение началось. Так же, как и раньше, Гбонка погрузил Тими в сон, и тот упал на землю. Но на этот раз Гбонка мечом сразил Тими. Потом повернулся к Шанго и метнул голову Тими тому на колени, воскликнув:
— Вот голова, столь нужная тебе.
Люди со страхом наблюдали, как пренебрежительно воин разговаривает с Шанго. Шанго поднялся, глаза его рдели гневом, он уронил голову Тими на землю. И приказал страже схватить Гбонку и предать его смерти.
На том месте, где был поединок, сложили большой костер. Связали Гбонку толстыми веревками и бросили в пламя. Жители стояли вокруг костра, ожидая смерти героя. Но вместо этого они увидели, что Гбонка — невредим в самой середине огня и неотрывно смотрит на Шанго. Сгорели веревки, и Гбонка вышел из костра. Жители Ойо в ужасе бежали. Остались только Шанго и его жена Ойя. Гбонка ударил Шанго волшебным рогом и сказал:
— Теперь, Шанго, ты должен оставить город в течение пяти дней. И никогда сюда не возвращайся.
Шанго открыл рот, и великое облако пламени вылетело у него изо рта и окутало Гбонку. Но герой был жив. Тогда Шанго понял, что воин непобедим.
Прошло пять дней. Все отвернулись от Шанго и превозносили Гбонку.
Вечером четвертого дня Шанго приготовил все для странствия, и во тьме ночи он и его жена Ойя отправились в город Нупе.
Вот так и случилось, что Шанго покинул область, которой правил. Однако он не добрался до Нупе.
Шанго с женой брели по долине, заросшей кустарником. Все тяжелей становилось у Ойи на сердце. Шанго едва плелся. Позор пригнетал его. Они остановились отдохнуть. Ойя заплакала:
— Не могу идти дальше. Мой дом — в Ойо. В Нупе я всем чужая. Друзей у меня там не будет.
Шанго ответил:
— Был я всеми отвергнут в Ойо. Люди подобны листьям на ветру. Я, Шанго, могущественный властелин, оставлен всеми. Только Ойя пошла со мной в изгнание. Но теперь и она хочет вернуться.
Шанго оставил жену и вступил в лес. Взял веревку, привязал к ветви дерева аян и повесился. Ойя, отдохнув, пошла искать мужа. На земле она нашла обоюдоострый топор и тут же увидела на дереве тело Шанго. Она кинулась в Ойо, крича, что Шанго повесился. Послали людей взять тело Шанго и достойно похоронить. Нашли обоюдоострый топор Шанго, нашли дерево аян и увидели веревку, но тела Шанго не обнаружили.
Люди вернулись и сообщили о виденном. Собрались вожди Ойо. Кто-то предположил, что раз тела Шанго не обнаружили, значит, он не умер. Другие возражали. Большинство склонялись к тому, что Ойя сказала правду. «Оба со»,—сказали они, что означало: «Господин повесился».
Но неожиданно небо потемнело, буря накрыла Ойо, и молния прорезала небо. Молнии падали и падали одна за другой. Раскаленные камни засыпали город, и многие дома охватило пламя. Затем громовый голос произнес:
— Я, Шанго, не повесился. Я просто вернулся на небо! Люди простерлись ниц. Они кричали друг другу:
— Господин не повесился! Господин не повесился! После этого раскаленные камни перестали сыпаться. Из своего небесного дворца Шанго наблюдал за всем, что делалось в Ойо, и наказывал тех, кто плохо говорил о нем. Жертвы молний объявлялись врагами Шанго, и их погребали вдалеке от прочих мертвецов, в отдаленном месте. Дерево аян, с которого Шанго вознесся на небо, стало священным, и с того времени под ним приносятся жертвы. И к прозванию Шанго-камнеметатель прибавилось еще одно: «Господин, который не повесился».
А жена его Ойя не осталась в Ойо. Она отправилась в Нупе. Подошла к великой реке, отделявшей земли йоруба от земель нупе. Посмотрела на воду и сказала:
— Здесь я и поселюсь в изгнании. Люди скажут: тут побывала Ойя из Ойо, жена великого Шанго, а сейчас— несчастнейшая из женщин.
Ойя не стала переправляться на другой берег, вошла в воду и исчезла в волнах. Она стала божеством реки, названной впоследствии ее именем.

— КОНЕЦ —