Дюймовочка

Страница 1 из 3

Дюймовочка (сказка)

Жила-была женщина; очень ей хотелось иметь ре­бенка, да где его взять? И вот она отправилась к одной старой колдунье и сказала ей:
— Мне так хочется иметь ребеночка; не скажешь ли ты, где мне его достать?
— Отчего же! — сказала колдунья. — Вот тебе ячменное зер­но; это не просто зерно, не из тех, что крестьяне сеют в поле или бросают курам; посади-ка его в цветочный горшок — уви­дишь, что будет!
—  Спасибо! — сказала женщина и дала колдунье две­надцать скиллингов; потом пошла домой, посадила яч­менное зерно в цветочный горшок, и тут же из него вырос большой чудесный цветок, очень похожий на тюльпан, но лепестки его были плотно сжаты, точно у нераспустивше­гося бутона.
— Какой славный цветок! — сказала женщина и поцеловала красивые — красные с желтыми прожилками — лепестки.
Что-то щелкнуло, и цветок распустился. Это оказался на­стоящий тюльпан, но в самой чашечке на зеленом стульчике сидела крошечная девочка. Она была такая нежная, малень­кая, всего с дюйм ростом, вот ее и прозвали Дюймовочкой.
Блестящая лакированная скорлупка грецкого ореха слу­жила ей колыбелькою, голубые фиалки — матрацем, а лепес­ток розы — одеяльцем; в эту колыбельку ее укладывали на ночь, а днем она играла на столе. На стол женщина постави­ла тарелку с водою, а по краям тарелки положила венок из цветов; длинные стебли цветов купались в воде, у самого же края плавал большой лепесток тюльпана. На нем Дюймовоч­ка могла переправляться с одной стороны тарелки на дру­гую; вместо весел у нее были два белых конских волоса. Все это было прелесть как мило! Дюймовочка умела и петь, тако­го нежного, красивого голоска никто еще не слыхивал!
Раз ночью, когда она лежала в своей колыбельке, через разбитое оконное стекло вскочила большущая жаба, мокрая, безобразная! Она вспрыгнула на стол, где спала под розовым лепестком Дюймовочка.
— Вот и жена моему сынку! — сказала жаба, взяла ореховую скорлупу с девочкой и выпрыгнула через окно в сад.
Там протекала большая, широкая река; у самого берега бы­ло топко и вязко; здесь-то, в тине, жила жаба с сыном. У! Ка­кой он был тоже гадкий, противный! Точь-в-точь мамаша.
— Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог он сказать, когда увидал прелестную крошку в ореховой скорлупе.
— Тише ты! А то она проснется да убежит от нас, — сказала старуха жаба. — Она ведь легче лебединого пуха! Высадим-ка ее посредине реки на широкий лист кувшинки — это ведь це­лый остров для такой крошки, оттуда она не сбежит, а мы по­ка приберем там, внизу, наше гнездышко. Вам ведь в нем жить да поживать.
В реке росло множество кувшинок; их широкие зеленые листья плавали на поверхности воды. Самый большой лист был всего дальше от берега; к этому-то листу подплыла жаба и поставила туда ореховую скорлупу с девочкой.
Бедная крошка проснулась рано утром, увидала, куда она попала, и горько заплакала: со всех сторон была вода, и ей никак нельзя было перебраться на сушу!
А старая жаба сидела внизу, в тине, и убирала свое жилье тростником и желтыми кувшинками — надо же было при­украсить все для молодой невестки! Потом она поплыла со своим безобразным сынком к листу, где сидела Дюймовочка, чтобы взять прежде всего ее хорошенькую кроватку и поста­вить в спальне невесты. Старая жаба очень низко присела в воде перед девочкой и сказала:
— Вот мой сынок, твой будущий муж! Вы славно заживете с ним у нас в тине. — Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! — только и мог сказать сы­нок.
Они взяли хорошенькую кроватку и уплыли с ней, а девоч­ка осталась одна-одинешенька на зеленом листе и горько-горько плакала — ей вовсе не хотелось жить у гадкой жабы и выйти замуж за ее противного сына. Маленькие рыбки, ко­торые плавали под водой, верно, видели жабу с сынком и слышали, что они говорили, потому что все повысунули из воды головки, чтобы поглядеть на крошку невесту. А как они увидели ее, им стало ужасно жалко, что такой милень­кой девочке приходится идти жить к старой жабе в тину. Не бывать же этому! Рыбки столпились внизу, у стебля, на кото­ром держался лист, и живо перегрызли его своими зубами; листок с девочкой поплыл по течению, дальше, дальше… Те­перь уж жабе ни за что было не догнать крошку!
Дюймовочка плыла мимо красивых берегов, и маленькие птички, которые сидели в кустах, увидав ее, пели:
— Какая хорошенькая девочка! А листок все плыл да плыл, и вот Дюймовочка попала за границу.
Прелестный белый моты­лек долго порхал вокруг нее и наконец уселся на ли­сток — уж очень ему понра­вилась Дюймовочка! А она ужасно радовалась: гадкая жаба не могла теперь до­гнать ее, а вокруг было так красиво! Солнце так и горело золотом на воде! Дюймовочка сняла с себя пояс, одним концом обвязала мотылька, а другой привя­зала к своему листку, и листок поплыл еще быстрее.
Мимо летел майский жук, увидал девочку, обхватил ее за тонкую талию лапкой и унес на дерево, а зеленый листок по­плыл дальше, и с ним мотылек — он ведь был привязан к лист­ку поясом.
Ах, как перепугалась бедняжка, когда жук схватил ее и полетел с ней на дерево! Особенно ей жаль было хорошенько­го мотылечка, которого она привязала к листку: ему придет­ся теперь умереть с голоду, если не удастся освободиться. Но майскому жуку и горя было мало.
Он уселся с крошкой на самый большой зеленый лист, по­кормил ее сладким цветочным соком и сказал, что она пре­лесть какая хорошенькая, хоть и совсем не похожа на май­ского жука.
Потом к ним пришли с визитом другие майские жуки, кото­рые жили на том же дереве. Они оглядывали девочку с головы до ног, и жучки-барышни шевелили усиками и говорили:
— У нее только две ножки! Жалко смотреть!
— У нее нет усиков!
— Какая у нее тонкая талия! Фи! Она совсем как человек! Как некрасиво! — сказали в один голос все жуки женского пола.
Дюймовочка была премиленькая! Майскому жуку, кото­рый принес ее, она тоже сначала очень понравилась, но, когда все вокруг стали говорить, что она безобразна, и он не за­хотел больше держать ее у себя — пусть идет куда знает. Он снова обхватил ее, слетел с дерева и посадил на ромашку. Тут девушка принялась плакать о том, что она такая безобраз­ная: даже майские жуки не захотели оставить ее у себя! А на самом-то деле она была прелестнейшим созданием: нежная, ласковая, точно лепесток розы.
Целое лето прожила Дюймовочка одна-одинешенька в лесу. Она сплела себе колыбельку и подвесила ее под большой лопушиный лист — там дождик не мог достать ее, Ела крошка слад­кую цветочную пыльцу, а пила росу, которую каждое утро на­ходила на листочках.