Домовенок Кузька-15: Домовенок Кузька и Бабёныш-Ягёныш

Страница 2 из 7

Домовенок Кузька и Бабёныш-Ягёныш (сказка)

---

Не выдержал домовенок. Успел спрятать от городского гостя и уксус, и лимонную кислоту, и щавель на огороде травой закидал — не найдешь. Да вот не догадался в закуток заглянуть. А Матвейка догадался.
— Ура! Наша взяла! Я у вас тут прокисшее варенье нашел. Фу, воняет-то как противно!
— Дедушкиной наливкой воняет, — понюхала Лидочка.

— Может, и наливки подмешаем? — разошелся мальчик.
— Нет, за наливку от дедушки влетит. А варенье все равно испорченное.
— Стойте! Стойте! Не кормите мою Буренку испорченным вареньем, — кричит-надрывается Кузька, да только его никто не слышит.
Люди слышат и видят домовых, только когда верят в них. А Матвейка в него не верил, да и Лидочке не разрешил.
Никак не хотела Буренка забродившее варенье есть. Коровы-то и к свежему варенью без особой симпатии относятся, чего уж говорить о несвежем. Они больше травку любят, цветочки всякие, листья свекольные. Но Матвейку трудностями не испугаешь: развел он варенье в ведре воды и подставил корове. Она и выпила. Выпила, и такая веселая сделалась! Такая душевная!

Снесла широкой грудью дрын, который выход из коровника закрывал, и давай плясать «Камаринского» на огороде.
— Ой, — кричит Матвейка, — зачем ты мне рецепт до конца не сказала? Я не знал, что молоко для ряженки еще и взбалтывать надо.
— Не надо его взбалтывать, — голосит Лидочка, — это наша корова с твоей диеты с ума сошла!
Перелетели ребята птицами через забор, спрятались в густой траве, не знают, что еще Буренка выкинуть может.
Один Кузька не испугался, некогда ему пугаться: если хозяйство пропадает, то тут-уже не до испуга и не до обид.
Зацепился он за хвост сумасшедшей коровы, забрался ей на спину, дополз до уха и просит:
— Буренушка, миленькая, успокойся, пожалуйста.
— Я что? Плохо пляшу? — вытянулась морда у Буренки.
— Ты очень хорошо пляшешь, только на огороде плясать не положено.
— Тогда я на луг пойду, — икнула корова.
— А на лугу уже темно, никто не увидит, как ты прекрасно танцуешь.
— Да? Тогда я спать пойду, — согласилась Буренка, — вот высплюсь, еще не так спляшу.
— Какая-то неправильная у вас корова, — удивляется Матвейка в высокой траве, — совсем не понимает, чего это людям от нее требуется. Ничего, завтра как надоит с утра бабушка Настасья целое ведро ряженки, еще благодарить меня будете.
Утром Матвейку и Лидочку ждало жуткое разочарование. После утренней дойки бабушка Настасья принесла полдоенки молока, а не ряженки. И Матвейку никто не благодарил, наоборот, бабушка все сокрушалась: почему это Буренка молока дала мало и стоит такая грустная?
А Буренка была вовсе не грустная, просто она стеснялась всем в глаза смотреть. Сидит Кузька у коровки между рогами, жалеет ее.
— Не переживай, Буренка, ты правда хорошо танцевала на грядках.
— Неправда, коровы танцевать не умеют, это тебе каждый скажет.
— Как это не умеют? Как не умеют? Они не только на грядках умеют, но и танцы на льду показывают. Говорят же люди «как корова на льду».
— Правда говорят?
— Честное домовенковское!
— А чего тогда теленок с быком смеются?
— Смеются? Вот я им сейчас задам, — грозит кулаком Кузька, — они просто ничего не понимают в настоящем искусстве.
— Тогда можно я еще раз спляшу на грядках? — робко радуется Буренка.
Кузька даже с головы коровы свалился и шишку набил. Ну вот тебе и раз. Хотел просто успокоить коровку, а получилось, что уговорил ее новый налет на огород сделать.
— Нет, Буренка, — сказал Кузька, почесывая шишку, — пусть это девицы-красавицы на грядках пляшут. А мы с тобой существа серьезные, мы делом заниматься будем.

Глава 3. Очень вредно мучить кошку

А Матвейка не успокаивается. Не получилось с коровой — значит, корова виновата. Несознательная попалась. И вообще, коровы дрессировке плохо поддаются. Кто это, скажите, видел корову в цирке или на поводке у сыщика? Вот если бы собака молоко давала или кошка…
— А чем у вас кошка занимается? — строго спросил он у Лидочки.
— Гостей намывает, солнечных зайчиков ловит, сметану ворует, за хвостом своим бегает, — перечисляет девочка.
— Понятно, — вздыхает Матвейка, — развели тут дармоедов. В Антарктиде такого ни за что не потерпели бы. Будем вашу бесполезную кошку переделывать.
— В кого? — пугается Лидочка.
— В полезную кошку. Вместо сметаны пусть ворует, например… например… например… гусениц! Вон у вас их сколько на капусте сидит! А я слышал, они вредители.
— Не будет наша Фенечка такую гадость есть, — сморщила носик Лидочка, — их даже куры без аппетита клюют.
— Вовсе не гадость. А куры ваши несознательные. Голодные путешественники за гусениц золотом платили, а они ломаются.
— А зачем путешественникам гусеницы? — зажала уши ладошками, чтобы не слышать страшного ответа, девочка.
— Да ты знаешь, что такое гусеница? Гусеница — это не только симпатичный вредитель, но и пять-шесть грамм легкоусвояемого белка. Их можно есть живьем, можно жарить на прутиках, можно запекать в глине, можно есть под майонезом.

— И что, тебя тоже в городе одними гусеницами кормили? — сглотнула Лидочка.
— Их только умирающие с голоду есть имеют право. А то на всех не хватит, — нашелся Матвейка.
Сидит Кузька на загнетке, слушает, как из его Фенечки умирающую с голоду кошку делать собираются. Решил Матвейка кошку больше не кормить, а в миску ее подкладывать только безволосых гусениц. Проголодается, съест как миленькая.
Но только и Фенечка не лыком шита. Умная кошка никогда не будет гусениц есть, пока в доме мыши не перевелись. Она же не путешественник. Принесут дети по горстке гусениц, положат в кошкину миску и за новой порцией бегут. Пока бегают, гусеницы и расползутся. Радуются ребята, думают, что кошка эту гадость ест. А Кузька бедный с ног сбился. Вредители из дома-то не уползают. Зачем им куда-то уползать, когда в избе весь подоконник цветами уставлен? И геранька тут ароматная, и фиалочки разноцветные, и алое полезный.
— Ой, мамочки, — вопит Кузька, — спасайся, кто может! Я с этим гостем жваркнусь скоро или вообще кувыкнусь. Нипочем мне этих вредителей одному из дома не выгнать!

А тут и Лидочка в дом вошла. Увидела она, что они с Матвейкой натворили, руками всплеснула. Надо же! Хотели, как лучше, а получилось совсем нехорошо. Даже хуже, чем с коровой. Помогла она домовенку вредителей с цветов снять, отнесла в темной коробочке, чтобы дорогу не запомнили, и выпустила подальше от дома.
— Если этот гость еще раз мои цветочки обидит, — кипятится Кузька, — я его на бой праведный вызову. У меня мускулы, дрын и кулаки!
— Он же как лучше хочет, — пытается оправдать братца Лидочка. — Матвейка сказал, что поселит у нас невиданный прогресс науки и техники.
— Сам приехал нежданно-негаданно, и друзей привести решил? — не успокаивается домовенок. — А если друзья у него такие же безобразники? Я с ними один не справлюсь. Ни с Матвейкой, ни с Наукой, ни с Техникой, ни с Прогрессом Невиданным.

Догрозиться Кузька не успел, потому что в избу ворвался Матвейка. Кузька быстро сделался невидимым; Матвейка, конечно, безобразник, но пугать его все-таки не следует. Кто знает, что с ребенком сделается, если он увидит Кузьку? Может, в обморок жваркнется или, как Буренка, на грядки плясать пойдет.
— Я передумал! — кричит с порога мальчик, — Нечего таких замечательных гусениц просто так кошке скармливать. Пусть она их сначала заработает. Будем выдавать поштучно в качестве поощрения.
— А за что будем выдавать поощрение? — радуется Лидочка.
— Дрессировкой займемся. Вот в Антарктиде есть такой клоун, он этих кошек дрессирует с помощью гусениц.
Кис-кис-кис!
Как ни махал руками Кузька Фенечке, как ни корчил рожи страшенные, не поняла она его. Подошла все-таки к Матвейке.
И началось. Трясет безобразник перед носом кошки противной зеленой вредительницей и командует:
— Дай лапу, лапу дай!
Кошка, конечно, понимает, что от нее требуется — кошки прекрасно понимают человеческий язык, просто виду не подают, так как это им невыгодно. Понимает, но лапу не дает. Не такая уж она и наивная! Даст ему лапу, а этот вздорный мальчишка ей в лапу эту зеленую пакость и положит.
— Раз лапу не даешь, скажи «мяу». «Мяу» скажи! Голос! А то не получишь эту аппетитную гусеницу!
«Радость-то какая, — радуется Фенечка, — ни за что мяукать не стану!»
— Ну хоть лапти принеси, — чуть не плачет Матвейка и даже, чтобы попугать немного непокорную кошку, рот открыл и гусеницу над ним держит, будто сам ее съесть хочет.
Смотрит кошка, голову наклонила: интересно ей, как этот странный человек эту гадость глотать будет. Замер домовенок на загнетке: неужели съест Матвейка вредительницу и не отравится? А мальчик взял и не съел. Видимо, только попугать хотел.
Только непонятно кого: вредительницу, Фенечку или всех остальных?
Совсем замучил парнишка кошку. Она уже и рада бы сделать все, что он хочет, только от расстройства у нее все в голове помутилось, даже язык человеческий Фенечка понимать перестала. И лапу дает, и орет, как майский кот, и лапти принести пытается, да Матвейка ее не отпускает.
— Отпусти ее, братец, — жалеет кошку Лидочка.
— Нет. Пока команды путать не перестанет, ни гусеницу не получит, ни гулять не пойдет, — разошелся юноша.
Тут уже Кузька не выдержал. Самому-то Кузьке шалить по уставу домовиному не положено: домовята должны за порядком в доме следить, а не шалить, зато других попросить можно. Прокрался Кузька потихонечку под лавку, вызвал шишигу Юльку и шепчет ей что-то на ушко.
— Шлавненько, шлавненько, — захлопала в ладошки шишига, — пошалим!
Маленькая еще шишига, все буквы не выговаривает, шепелявит.