Дети Сварога (мифы восточных славян)

Страница 15 из 21

Дети Сварога (мифы восточных славян)

Глава 15. Как повстречалась Параскея-змея со Святогором-великаном

Горевала тем временем, плакала в подземном змеином царстве жена брошенная — Параскея-змея: слетелись к ней змеи летучие, сползлись к ней и змеи ползучие, рассказали про шумную свадебку Волха-изменщика с Перуновой дочерью.
— Не вернуть мне теперь Волха милого, — шептала Параскея-змея, — не иметь мне мужа-защитника.
Так проплакавши немалое времечко, поползла Параскея к Велесу — за советом, за утешением. Из норы выходила — озиралась, по песку ползла — извивалась. Добралась наконец до Велеса, до владыки мира подземного, и спросила, как дальше ей жить-поживать, с кем ей жизнь свою горемычную коротать.
И ответил ей Белее, прозорливый старик, волосатый и рогатый сын коровы Земун:
— Не печалься ты, Параскея, дева-змея, ещё всё в твоей жизни сладится. Ты ведь девица заколдованная, насильно в шкуру змеиную Огненным Змеем запрятанная. Уходи ты из царства подземного и ищи в царстве Яви свою судьбу. В неизведанных во Святых горах ты найдёшь себе утешение.
И прислушалась Параскея-змея к словам старого мудрого Велеса. Поползти решила к Святым горам, где дозором стоял великан Святогор, сторожил со стародавних времён границу с подземным царством. Тот самый Святогор, тёмного отца сын, Сварогов воспитанник, что был выше лесу стоячего, а головушкой упирался в облако ходячее. На огромном богатырском коне, Сварогом подаренном, ездил Святогор по склонам да кручам, палицу булатную в небеса подкидывал, а потом ловил ту палицу играючи одной рукой.
Сколько времени со дня того минуло, как отправилась Параскея-змея в путь-дороженьку, не считал никто, не загадывал. И сама змее-дева горемычная потеряла счёт своим странствиям. По нехоженым тропкам, по скалам, всё выше в горы она заползала.
Вдруг увидела удивительное: то гора сама как будто двигалась, то охранник столбов Свароговых, земель славянских защитник, Святогор обходил дозором свои владения. Не заметил под ногами Святогор Параскеи-змеи, что явилась в Святые горы, — свысока не видно малости! — наступил на неё богатырский конь, наступил да и раздавил змее-деву.
Вскрикнула от ужаса Параскея-змея, думала, тут ей и конец пришёл. От крика-шипенья змеиного очнулся Святогор, разглядел на земле змею убитую и остановился, опечаленный. Не любил он, когда без повода жизни лишалась живая тварь. Бросил Святогор монетку медную, чтоб искупить вину нечаянную, да и поехал дальше, тяжело вздохнув, не оглядываясь.
Но не погибла Параскея-змея! С ней случилось диво нежданное, чудо чудесное — от удара копыта конского, богатырского, сползла с неё шкура змеиная, спало заклятье давнее, превратилась она в красну девицу, в чудесную молодую красавицу.
Вернулась к людям жить Параскея, в город Новгород отдала медную монетку Святогорову, и разбогател весь город вместе с окрестностями с той единственной монеты, потому что оказалась она неразменной, приносящей богатство. Видно, самим великим Велесом, богом богатства, сотворена была та монетка удивительная.
И благодарила Велеса девица Параскея — за совет да за помощь многомудрого бога изо дня в день славила.
А потом снарядилась в путь, села на коня Параскея, взяла с собой подарки драгоценные и отправилась снова ко Святым горам — искать Святогора-богатыря, своего избавителя. Чтоб предстать перед ним вновь не змеёй-уродиной, а молодой девицей-раскрасавицей.
Долго ли, коротко ли ехала девица Параскея, перебиралась через скалистые кручи, поднималась под самые тучи, переплывала реки горные, проходила ложбины просторные, но однажды снова увидела, как вдали за холмом богатырь огромный движется, сам, словно гора ходячая, на коне едучи, колышется.
— Здравствуй, Святогор-богатырь! — что было сил девица крикнула.
Но не услышал её Святогор, были для него слова девицы словно маленькой мухи жужжание. Тогда вскачь пустила коня Параскея и, подъехавши ближе, ещё раз во весь голос окликнула:
— Ты постой, постой, Святогор-богатырь, посмотри на гостью нежданную!
Но опять не услышал её Святогор, думал он, это ели гудят в бору и поскрипывают, качаясь. Что ему мелкий род людской, муравьями по миру ползающий? Только лишь мельтешит под ногами. А Параскея-девица уже встала Святогору поперёк пути, конь её так забил копытами, что посыпались искры из-под копыт.
Из последних сил закричала девица:
— Ты услышь меня, Святогор-великан, я вернулась к тебе в новом облике с благодарностью за избавление!
Тут остановил великан своего коня. Голову наклонив, пригляделся он да прислушался. Видит, девица незнакомая на коне сидит, благодарственные слова ему говорит. И спросил девицу озадаченный великан:
— Кто ты будешь, красная девица? Знать не знаю тебя, кто ты — не ведаю, и за что ты благодаришь меня, не пойму!
— Я девица, тобою спасённая, — отвечала с улыбкой Параскея, змея бывшая, — я была раньше в змеином облике, под землёй жила у Змея Огненного, а потом была смелому Волху женой. Но ушёл Волх жить в царство светлое и женился на Перуновой дочери. По совету мудрого Велеса я к неизведанным Святым горам поползла за избавлением. Наступил на меня твой конь безжалостно, но разбилось от этого заклятье тяжкое, спала с меня кожа змеиная, стала снова я красной девицей! Ты прими теперь благодарность мою, великан Святогор. Если хочешь ты, стану я тебе верной женой, до конца века своего буду с тобой!
Призадумался великан Святогор, приглянулась ему эта девица, а что дива на земле случаются всякие, то и сам знал могучий великан. Но не сразу он принял решение — думал думу целый день до вечера.
Замер на коне своём, точно гора недвижимая, вскоре даже слетелись со всей округи орлы и, словно на скалах, уселись на плечах Святогоровых. Видно, думали на горе той они гнёзда вить, да пришлось им с клёкотом разлетаться, как только начал Святогор слова говорить.
— Ты послушай сначала, красна девица, — молвил великан, — про судьбу мою одинокую. Не обидел меня силушкой ни Сварог, ни Род, — кабы тягу земную сумел я найти, я бы даже всю землю поднял! Да и разумом не обидели меня наши творцы. Вот только с гор этих мне не уйти — не удержит меня Земля-матушка. Я от скуки однажды, девица, выстроил в небеса лестницу каменную, чтоб взглянуть, как там боги Ирийские живут-поживают. И поднялся я по той лестнице прямо в Синюю Сваргу, в царство Прави.
— Как же встретили тебя боги Ирийские? — спросила восхищённая Параскея.
— Посмеялись, по-доброму встретили. Разговаривал я там с хозяйкой Макошью и с творцом небесным Сварогом. Дали силы и мудрости они мне полной мерою, но сказали при этом слова странные, мол, осилит меня и жену мою не враг, а простой камешек, а перехитрит меня не бог — смертный человек…
— А есть ли жена у тебя, великан Святогор? — тихо Параскея промолвила.
И вздохнул тяжело, глубоко Святогор, опустил свою буйную голову. Прикрыл очи свои и опять застыл — словно камень, печаль легла на душу. А когда заговорил опять, слова падали, точно валуны в горах, с тяжким рокотом, с силой тяжкою.
— Всё сбылось по тому пророчеству. Видно, и моя судьба в нитях Макошевых. У меня была жена — Златогорка-поляница [воинственная богатырша из племени полян, первая жена Святогора], повстречались мы с ней тоже здесь, в горах. Богатыркой она была сильной, смелою и меня на бой однажды вызвала! Дерзость её мне понравилась, и, потехи ради, вышел я на бой. Сила у неё была великанская — даже не всякий бог мог с ней справиться. Долго бились мы со Златогорушкой врукопашную, и всё больше становилась она мне по сердцу. За спиной её вилась коса золотая, девическая, и горели её глаза яростным огнём. Золотые птицы прилетали на помощь ей, только от моих ударов все попадали, стали все в горах слитками золота — там их спрятала мать Сыра Земля. Наконец мир я ей предложил, предложил стать мне женой-супругою, чтоб не коротать нам каждому в одиночку свои дни. Согласилась Златогорка воинственная, — знать, я тоже ей пришёлся по душе. Мы с ней зажили добро, счастливо, но однажды во Святых горах набрели вдруг на место тайное — место тайное, место страшное. В этом месте счастье наше кончилось. Если хочешь, пойдём, покажу тебе, где моя супруга покоится.
— Я пойду с тобой, Святогор-великан, хоть на самый край света последую, но коню моему низкорослому не угнаться за твоим конём. Ты возьми меня к себе на плечи, отвези меня в место тайное!
Почесал в затылке Святогор-великан, ухмыльнулся хитро да в карман полез. Из кармана вынул хрустальный дворец. Забралась Параскея в тот чудесный дворец, а великан взгромоздил его себе на плечи. Не почувствовал этой тяжести — то не ноша ему, развлечение!
И повёз Святогор Параскею в место тайное, небывалое. Там на белых столбах стоял каменный гроб, а вокруг клубились туманы белые, клекотали орлы в выси над туманами. А затянут был гроб обручами коваными — не разбить те обручи, не сломать, не сдвинуть никому.
И сказал Святогор Параскее:
— В том гробу лежит Златогорка, жена моя. Набрели мы с ней как-то на этот гроб, подивились чуду удивительному. Слезли мы с богатырских коней и ко гробу тому наклонилися. Говорила мне Златогорка, мол, кому же в том гробе лежать суждено? Мол, кому же тот гроб в камне вырублен? И не утерпела она, примерилась. Сама волей своей в тот гроб легла. Он пришёлся ей в самую пору: и в длину по мере, и в ширину как раз. Посмеялась Златогорка могучая и хотела из гроба вылезти, но захлопнулась тяжкая крышечка, не поднять её стало, не отворить. Даже мне с моей вольною силушкой не открыть было гроба страшного. Тогда стал я бить по крышечку булавою своей каменной, но от тех ударов сокрушительных ничего этому гробу не сделалось, а в какое место приходился удар, там выскакивал обруч кованый, ещё крепче сжимая крышечку.
Тогда понял я слова мудрой Макоши, что осилит, мол, жену мою камень. В том гробу ей суждено было кончить свой век.
А ты, Параскея, красная девица, если хочешь, оставайся со мной, будем дальше вдвоём коротать наши дни. Только, знать, и мне на роду написано кончить жизнь свою в гробу каменном. Может, будет оно и к лучшему. Мою силушку беспримерную мне девать теперь совсем некуда. С лютой нечистью боги сами справляются, забывать стали все обо мне…
— Я останусь с тобой, Святогор-великан, — отвечала ему Параскея-девица, на каменный гроб холодный глядючи. — Будем вместе мы до скончания века нашего, буду я с тобой до часа смертного, столько, сколько мне отпущено.
И зажила с тех пор Параскея в хрустальном дворце, что возить взялся Святогор на своих плечах, с тех пор вместе бродят они во Святых горах неизведанных, там, где кончается граница мира Явного, там, где много земных тайн позапрятано.
Пройдут годы, века, тысячелетия, и однажды сбудутся снова слова Макошевы: человек простой, Илья Муромец, Святогора осилит хитростью, а в Святых горах дожидается под размер ему его каменный гроб…