Данка и Янка в сказке — Дюричкова М.
Страница 4 из 6
Данка и Янка в сказке (сказка)
В домике улитки
Данка и Янка пошли в лес за грибами, и там их застигла гроза: молния, гром, ливень. Лес шумел.
— Я боюсь! — захныкала Данка.
— И я боюсь! — захныкала Янка.
Тут девочки заметили под деревом домик улитки. Что, если войти туда и спрятаться в нём от дождя?
Они деликатно постучались и спросили:
— Нельзя ли у вас переждать грозу?
Улитка была в некотором замешательстве: первый раз к ней пришли гости — девочки Янка и Данка.
— Конечно, можно! — сказала она, минуту подумав. — Только извините меня за беспорядок. Я начала убираться ещё весной, думала, к зиме всё будет готово, но теперь…
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказала Янка и подмигнула Данке.
И Данка добавила:
— Конечно!
Когда гроза миновала, девочки взялись за уборку в улиткином домике. Выстирали занавески, вымыли пол, окна, а затем и всю посуду.
Всё там было такое маленькое, такое смешное! Тарелочки — как капли росы, а самая большая кастрюля — как три дождевых капли.
Улитка была очень растрогана. Она поблагодарила девочек и сказала:
— Пожалуйста, навещайте меня почаще! И в грозу, и при солнце я всегда бываю дома.
О слоновьем корешке
Этого Янка не могла простить Данке. Подумать только: Данка получила от тёти шоколадку, и не одну, а целых две, и обе их съела.
— Ты обжора! Ведь одна шоколадка была моя! — накинулась на неё Янка.
— Тогда зачем же тётя дала мне сначала одну, а потом другую?
— Она думала, что другую даёт мне!
— Я не виновата, что ты похожа на меня! Зачем ты похожа на меня?
— А ты почему похожа на меня? И чего ты толкаешься?
— Нет, это ты меня толкаешь!
В эту минуту Янке пришло в голову что-то ужасное.
Недолго думая она побежала в зоопарк.
— Отчего у тебя такой длинный хобот? — спросила она у слонёнка.
— От слоновьего корешка, — ответил тот. — Моя мама всегда мне говорит: «Ешь слоновий корешок, и у тебя будет большой-пребольшой хобот».
— А не дашь ли ты мне такой корешок?
Слонёнок согласился.
За обедом Янка положила корешок рядом с Данкиной тарелкой, и Данка начала его жевать. Может, она решила, что это просто-напросто морковь. Она ведь была такой сластёной!
И в эту же минуту… В эту ужасную-ужасную минуту у Данки вырос хобот.
— Ой, что это? — каким-то странным, чуть в нос, голосом произнесла Данка и взяла хобот в руки, потому что он был очень тяжёлый.
Янка торжествовала:
— Теперь нас никто не спутает! Никто не даст тебе две шоколадки!
Данка горько заплакала:
— Никому никогда не покажусь на глаза… Я всю жизнь буду сидеть дома!
И правда, она никуда не пошла, весь день сидела дома. Только иногда подходила к окну и выглядывала на улицу, да и то из-за занавески.
«Гм, — подумала Янка, — если так пойдёт дальше, я буду всюду одна: и во дворе, и в саду. Даже в лес не пойти. Одной там легко заблудиться». И всё-таки Янка сказала Данке:
— Идём в лес, Данка! Там грибов полным-полно…
Но Данка лишь покачала головой в ответ. И хобот у неё закачался туда-сюда.
— Не пойду! Все будут надо мной смеяться, — ответила она в нос.
Неужто она всегда будет говорить таким носовым голосом? И Янке стало жаль Данку: «Какая она грустная! И хобот у неё грустный, а вовсе не смешной…»
— Знаешь, Данка, пойдём в лес, и я всем буду говорить, что хобот вырос не у тебя, а у меня. — А про себя подумала: «Только бы не встретить знакомых».
И они пошли в лес. А к лесу надо пройти мимо болота, а в болоте не счесть лягушек — больших и маленьких. И конечно, там была и знакомая тётя жаба.
— Это кто же из вас с таким огромным хоботом? — спросила тётя жаба.
— Янка, — ответила Янка, а сама покраснела до ушей.
— Ква-ха-ха! Ква-ха-ха! — хором захохотали лягушата.
— Бреке-брекеке! — остановила их тётя жаба. На лягушачьем языке это значило: «Нечего смеяться! Всё случается на этом свете».
А Данка и Янка пошли дальше. Но уже не бегом, а маленькими шажками. Смотрят: в своём домике у дороги сидит улитка и выглядывает в окошко.
— Ой, — она даже руками всплеснула, — у кого же из вас такой огромный хобот?
— У Янки, — ответила Янка и вся побледнела.
— Ах, ах, что же это делается! — ужаснулась улитка и спряталась поскорее в свой домик.
Теперь обе девочки не шли, а еле плелись, и в голове было только одно: как бы поскорее вернуться домой. Смотрят, а на дереве сидит дятел. Старый, может быть столетний. Сидит на дубе и стучит клювом:
— Кто же это с таким ужасным хоботом?
— Это я, Янка, — сказала Янка, а из глаз у неё закапали горючие слёзы.
Старый дятел покачал головой: «У одной сестры хобот, а другая на себя наговаривает. Это хорошо!»
Он захлопал крыльями и скрипучим голосом трижды произнёс волшебное слово:
— Эмпети, эмпети, эмпети!
В ту же минуту огромный хобот исчез с Данкиного лица, а вместо него появился её собственный маленький вздёрнутый носик. Очень любопытный, но зато вполне такой, как и все девчачьи носы.
Данка и Янка возвращались домой вприпрыжку и всю дорогу пели:
— Лес — наш друг,
А дядя дятел,
Дядя дятел — наш приятель!