Болтунья Бася (Кашубская)

Болтунья Бася (сказка)

Рыбаки неразговорчивы, это всякий знает. В море выйдут — молчат, на берег вернутся усталые — и тут редко от них слова дождёшься. И не диво. Рыбак с кем дело имеет? С рыбами. А рыбы народ молчаливый, да и людского голоса они не любят, пугаются. И жёны рыбацкие скупы на речи, и матери попусту слов не тратят.
Только и в сосновом бору не всякое дерево прямо растёт. И в стаде, бывает, уродится корова с кривыми рогами. Так вот, в одном рыбацком селении, что раскинулось у самого моря, жила дочь рыбака по имени Бася, по прозванью Болтунья, а прозвище люди не зря дают.
Сама-то Бася была девушка неплохая, собой красивая и сердцем добрая. Зато язычок у неё — что трещотка, которой воробьев да ворон в саду распугивают. С утра до вечера мелет — слова, будто зерно из дырявого мешка, сыплются.
Отец её, когда непогода выдавалась и в море выходить нельзя было; уши паклей затыкал, чтобы дочку не слышать. Но нашу Басю так просто не перехитришь: плохо отцу слышно — значит, громче кричать надо. Потеряет старый рыбак терпение, скажет: «Лучше бы пошла погуляла». Ну, она плошки да горшки бросит, нарядится и пойдёт по селению. К одним соседям зайдёт — поговорит, к другим заглянет — опять поговорит. Откуда только у неё слова брались!
Однажды утром проснулась Бася, а отец уже в море собирает ся, высокие рыбачьи сапоги обувает. У Баси глаза раскрылись и рот раскрылся.
— Отец, а отец! Послушай, какой мне сон диковинный привиделся. Будто ложка скачет по столу вокруг чугунка и ему свой сон рассказывает. А ложке снилось, что чугунку снилось, будто он ложке колечко подарил. Проснулась ложка, а колечка-то нет. Это ведь ложке снилось, что чугунку снилось… Как ты думаешь, отец, колечко было или нет?
Отец только головой покрутил. Бася всё не унимается.
— Купил бы ты мне такое колечко.
— Отстань! — рассердился наконец старый рыбак. — Хоть перед ловом помолчала бы. Ну как рыба услышит?! Ни одна ведь в сеть не пойдёт.
— Вот и чугунок ложке говорил: отстань да отстань. А камушек в колечке зелёный, как морская волна.
Отец плюнул, хлопнул дверью и ушёл.
Обиделась Бася, надулась на отца. Надела платье получше, отправилась по соседям сон рассказывать.
Такой уж день у Баси выдался незадачливый — ни одна соседка её слушать не стала. Все от неё отмахиваются, своими делами занимаются.
«Никто меня не любит! — сказала себе Бася. — Уйду отсюда куда глаза глядят. Может, найду людей поприветливей».
Да недалеко её ноги унесли. Вышла за селение, села на камень и заплакала. И возвращаться не хочется, и идти некуда, и поговорить не с кем.
Вдруг видит сквозь слёзы — шагает по тропинке молодой рыбак с вязанкой хвороста.
Жил тот рыбак на самой окраине селения в бедной хижине из дикого камня. Отец у него утонул, когда он ещё мальчишкой был, мать вскорости умерла от тоски по мужу, и остался он один-одинёшенек.
Подошёл молодой рыбак к Басе, спросил, что она тут делает, почему плачет.
У Баси разом слёзы высохли. Затрещала она, как сорока, все свои обиды мигом выложила.
Тут рыбак ей ответил:
— Вот как неладно получается — с тобой говорить не хотят, а мне не с кем словом перемолвиться.
Потом подумал, подумал и сказал:
— А может, и ладно! Уж не пожениться ли нам?
— Пожениться? Тебя как зовут?
— Сташек.
— Меня Бася. А прозвали Болтунья. За что — сама не понимаю. Я ведь больше молчу. Во сне не поговоришь, за едой не поговоришь… Редко-редко когда словечко вымолвить доведётся. А пойти за тебя я согласна. Только у отца спроситься надо. Спросишь?
— Ясное дело, спрошу.
Подождал Сташек вечера, надел чистую рубашку и отправился Басю сватать. Всё как полагается сказал: так и так, окажите мне честь породниться со мной, отдайте мне руку вашей дочери.
Отец отвечает:
— Подумай! Рука-то рука, да ведь язычок в придачу.
— Ничего. Веселее будет, — говорит молодой рыбак.
Отец пожал плечами, сказал:
— Хоть завтра свадьбу играйте. А я предупредил!
Зажили Сташек с Басей вдвоём. Неплохо жили. Бася десять слов проговорит, Сташек на одно ответит, девять мимо ушей пропустит.
Одно плохо — нехватка во всём. Сети старые, лодка дырявая, а на новые никак не расстараться. Теперь двое кормятся, да Бася ещё наряжаться любит.
Вот как-то начался шторм, разбушевалось море. Семь дней свистел ветер, рвал пену с гребней. На лов не выйдешь, из хижины носа не высунешь. Тут уж Сташек не раз вспомнил старого рыбака, Васиного отца. В голове у него от болтовни жены так и гудело. Еле дождался, чтобы шторм притих.
К вечеру седьмого дня улёгся ветер. Сташек опрометью из хижины выскочил. Сказал только:
— Схожу посмотрю, не намыло ли песку в лодку.
И правда — полна лодка песку. Сташек песок выгреб, а домой возвращаться неохота.
«Вернусь, — думает, — попозже, авось Бася заснёт. Во сне-то она у меня молчит. А вот говорят, есть такие люди, что и спросонок разговаривают. Счастливый я ещё человек!»
Идёт Сташек вдоль берега. Вдруг слышит, будто под скалой застонал кто-то. Остановился — точно, стонет, голос тоненький, жалобный. Подошёл поближе, присмотрелся. И правда — под скалой, меж камней лежит женщина. Женщина не женщина — чудо морское. Волосы зеленоватые, в воде, будто водоросли, колышутся, вместо ног чешуйчатый хвост… Русалка! Провалиться на этом месте — русалка да и только!
— Ты что здесь делаешь? — спрашивает Сташек.
— Ох, человек, — отвечает русалка, — не в добрый час я со дна поднялась. Закрутило меня штормом, по песку волочило, о камни швыряло. Места на мне живого не осталось..
— Что же с тобой делать? — говорит Сташек. — Пойдём со мной, жена тебе раны перевяжет.
— Как же я пойду? У меня ног нет. Я только плавать умею.
— Ну, так я тебя снесу, — сказал Сташек.
Взял русалку на руки и понёс домой.
Бася обрадовалась. Наконец-то у неё подружка будет. Да какая! Ни у кого такой нет. Вот с кем наговориться можно, эта уж никуда не уйдёт.
Принялась Бася за русалкой ухаживать: на синяки — примочку, на ссадины — присыпку. Жарко русалке от очага станет — она её водой поливает, зелёные волосы расчёсывает. Руки у Баси быстрые, ловкие, а язык того быстрее. Так и сыплет словами, так и сыплет…
День за днём… Поправилась русалка, запросилась обратно в море.
Бася всплакнула — жалко с русалкой расставаться. А Сташек взял морское чудо на руки и понёс на берег. В воду поглубже зашёл и отпустил русалку.
Качается русалка на волне и говорит:
— Спасибо тебе, добрый человек, и жене твоей спасибо. Хорошая она у тебя, только болтает много.
— Вот-вот, — подхватил Сташек, — если б за каждое её слово платили по грошу, мы бы разбогатели в два счёта. Я бы лодку новую купил, сети справил.
— Так за чем дело стало? — отвечает русалка. — Пусть оно так и будет. А я всё думала, чем вас одарить. Теперь прощай!
— Прощай! — сказал Сташек.
Тут русалка плеснула хвостом и ушла в глубину.
Вернулся Сташек домой — в хижине звон и стук стоит. Это его Бася с хворостом да с очагом разговаривает, а изо рта у неё так и сыплются медные грошики, раскатываются по полу.
— Сдержала русалка своё слово! — сказал Сташек.
— Вон оно что! — воскликнула Бася. — А я-то думала, с чего бы это они из меня сыплются.
Стали Сташек с Басей грошики пересчитывать и в корзину собирать. Сташек про, себя считает, а Бася успевает наболтать на две горсти медных монет. Всё время мужа со счёта сбивает.
— Не пойдёт у нас так дело! Неужто не можешь помолчать немножко?
— Как так помолчать?! Я для тебя стараюсь побольше грошиков наговорить. А ты меня попрекаешь. Да я теперь и рта не закрою. Пускай сыплются день и ночь.
Тут Сташек перепугался не на шутку. Схватил шапку и побежал опять к морю, к той самой скале.
Выглядывал, выглядывал, вдруг плеснуло что-то под скалой. Это русалка выплыла.
— Не меня ли высматриваешь? Или неладно что?
— Да не совсем ладно, — отвечает Сташек. — Обрадовалась Бася твоему подарку. Теперь её не остановишь, день и ночь, говорит, буду языком молоть.
Засмеялась русалка, будто колокольчик зазвенел.
— Бедный ты, бедный, — сказала. — Ну вот что, давай так переиначим. Теперь за всякий вздор, что она мелет ничего не будет, а молвит умное слово — тут серебряная монета с губ покатится. Хорошо ли так выйдет?
— Да вроде бы неплохо, — отвечает Сташек, — а только кто его знает.
— Ну, тогда приходи сюда в полнолуние. И я приплыву.
Отправился Сташек домой, всё Басе рассказал.
Она встревожилась.
— А как узнать, какое слово умное, какое глупое?
— Вот выкатится серебряная монета, так и узнаешь, что сказалось у тебя разумное слово.
Настало новолуние, тоненький серп над морем поднялся, а Сташек уже на скале русалку поджидает.
Выплыла она, помахала ему белой рукой и спрашивает:
— Ну что, купил новые сети? Справил новую лодку?
— Куда там, за всё время три серебряные монеты выкатились. Первый раз сказала: «Ох, суп я сегодня пересолила». Второй раз сказала: «Холодает, под куртку тёплую рубаху надень». А в третий раз самое умное слово сказала: «Хватит болтать, пора спать ложиться». И ведь что себе в голову вбила — будто чем она больше говорить станет, тем чаще умные слова попадаться будут. Уж не знаю, что и делать, прямо хоть из дому беги!
Задумалась русалка. Потом говорит:
— Ты вот что жене скажи: если удастся ей день промолчать, к вечеру у неё с уст золотая монета скатится.
Выслушала Бася русалкины слова и замолчала. Спать легли — молчит, встали — молчит. Обед Сташеку подаёт молча. А за ужином вдруг рассмеялась.
— Ты что смеёшься? — муж спрашивает.
— Да сегодня соседская собака за нашей кошкой погналась, а кошка…
Тут Бася хлопнула себя по губам и заплакала.
— А я-то целый день старалась. И зачем ты меня спросил?!
— Ну ничего, — утешает её Сташек. — Может, завтра золотую монету намолчишь.
Только и назавтра ничего не вышло. И всего-то одно словечко сказала Бася, а монета опять пропала.
Стал Сташек замечать, что с женой что-то неладно. Раньше была весёлая, теперь, когда ни приди, сидит в уголке и плачет втихомолку. Раньше была румяная да пухленькая, теперь с лица спала, побледнела. Да и самому ему чего-то вроде не хватает. Тихо в доме, как в те времена, когда он один-одинёшенек жил.
Чем дальше, тем хуже. Совсем слегла Бася. Так ослабела, что ни есть, ни говорить не может.
Еле Сташек новолуния дождался. Поднялся на скалу, бросил в море три монеты серебряных, три золотых и закричал:
— Спасибо тебе, русалка, за подарки. Да не нужны они нам. Как жили, так и жить будем. Я стану рыбу ловить, а милая моя жёнка пускай щебечет, сколько её душе угодно.
Слышно, где-то в волнах засмеялась русалка, а где — не видно. Только и разобрал Сташек:
— Будь по-твоему!
Как узнала Бася, что не надо молчать, сразу выздоровела, повеселела. И Сташек радуется с ней вместе.
С той поры совсем ладно муж с женой зажили. Скоро они и новую сеть завели, и новую лодку купили. Уловы у Сташека были богатые. То ли ему так везло, то ли русалка в его сети рыбу загоняла. Всякое может быть!..

— КОНЕЦ —

Кашубская народная сказка в картинках. Иллюстрации