Барабашка, или обещано большое вознаграждение
Страница 5 из 15
Барабашка, или обещано большое вознаграждение (повесть)
Глава шестая
Трах-та-ра-рах!!! Мяу-ууу!!!
Клад оказался кошкой. Обыкновенной серой кошкой, свалившейся в вентиляционную трубу.
Одурев от грохота, который поднял Юра, разбирая кирпичную стену, и от долгого сидения в плену, она как ошпаренная вылетела из дыры, поцарапав своего спасителя.
— Вот тебе и клад, — сказал Юра и презрительно посмотрел на сестру.
— А что? — вступился Барабашка то ли за Нюру, то ли за кошку. — Очень даже и клад. Хорошая кошка, как говорил дедушка, — это настоящий клад. У нас в музее мыши сначала сыр сожрали. Старинный, тринадцатого века! А потом мамонту хобот отгрызли. Если бы кошку не завели — одни бы рога от мамонта остались.
— Не рога, а бивни, — поправил его Юра.
— А говоришь, учиться не любишь. — Барабашка хитро взглянул на Юру. — А сам прямо как наш экскурсовод.
Кошка сидела в стороне и вылизывала шерсть.
— Сидит, морда, намывается, — мрачно произнёс Юра, разглядывая свои царапины. — Даже спасибо не сказала.
— Сказала, — возразил Барабашка. — Два раза. И один раз извинилась за причинённый ущерб.
— Откуда вы знаете? — спросила Нюра.
— Понимаю немножко по-кошачьи. Дедушка научил.
— А вот это ты врёшь! — возмутился Юра. — Она даже не мяукнула ни разу.
— А вот и не вру. — Барабашка обиделся и показал Юре фиги. — Ты хоть и грамотный, а не знаешь, что кошки не словами разговаривают, а ушами, или хвостом, или спиной.
Кошка потянулась и зевнула.
— И что она теперь говорит? — поинтересовался Юра.
— Она говорит, что я очень умный и хороший… — Барабашка засмущался. — Переводчик.
— А как её зовут? — спросила Нюра.
Барабашка осторожно подошёл к кошке и погладил её.
— Сложное имя. В переводе на русский вроде как Марианна Васильевна.
Кошка в ответ согласно мяукнула.
Умывшись, Марианна Васильевна неожиданно оказалась семицветной: бело-чёрно-рыже-серой с коричневыми пятнами и разными глазами — голубым и зелёным.
— Какая красивая! Вот бы её домой взять! — вздохнула Нюра.
— Размечталась, — сказал Юра. — А про соседа забыла?
Скупидонов и вправду так ненавидел животных, что в их квартиру даже тараканы заглядывали редко. А сосед в это время по-прежнему сидел в своей комнате. Но сколько может человек терпеть? Час, два, три. Ну, четыре! В конце концов, терпение у Скупидонова лопнуло, и он, забыв про осторожность, бросился в туалет. Выйдя оттуда через несколько минут и убедившись, что в коридоре никого нет, он прокрался обратно в комнату…
Надо сказать, что свободного места у Скупидонова не было. Вдоль стен располагалась колченогая мебель и шкафы, набитые всяким барахлом. А один шкаф даже стоял посреди комнаты.
Сидор Маркович запер дверь на все замки и облегчённо вздохнул.
А напрасно. Потому что посреди комнаты стоял не один шкаф, а целых три!
«Конец…» — пронеслось в голове у Скупидонова.
Здоровенный Толян равнодушно постукивал ребром ладони по старинному дубовому столу, а его напарник Вован лениво ковырял носком ботинка дубовый паркет. При этом оба ничего не говорили. Просто один стучал, а другой ковырял.
— Что вы от меня хотите? — взвизгнул Скупидонов.
В ответ Толян так рубанул ладонью, что стол раскололся пополам. А Вован так ковырнул носком ботинка, что вместе с паркетом в воздух полетели куски прогнившего перекрытия… И оба телохранителя с грохотом рухнули куда-то вниз.
Операция провалилась.
Живший этажом ниже журналист Щекотихин в это время как раз начинал писать статью про мафию. Но, увидев свалившихся как снег на голову Вована с Толяном, сразу же прекратил.
Вован показал Щекотихину огромный кулак, Толян сказал: «Понял?», и, отряхнув побелку с малиновых пиджаков, оба важно удалились.
А на чердаке шла игра в прятки. Любимая барабашкина игра.
— Если я захочу, — важничал он, — меня никто не найдёт. Меня даже дедушка целый день найти не мог, когда уши надрать хотел.
И правда, найти Барабашку было совершенно невозможно. Сперва он превратился в кирпич. А попробуй найди кирпич среди целой груды обломков. Потом он превратился в бутылку. Юра с Нюрой искали его долго и безуспешно.
— Эх, вы, — смеялся Барабашка. — Я ведь не пыльная бутылка был. Специально для вас подсказку оставил. Могли бы и догадаться.
— Только ты больше в бутылки не превращайся, — сказала Нюра. — А то бомж Потёмкин тебя найдёт и сдаст.
— Куда?
— Куда следует, — сказал Юра.
Потом Барабашка замаскировался под паутину, да так ловко, что её даже опытный паук не отличил бы от настоящей.
А потом в игру включилась Марианна Васильевна. И всё испортила. Во что бы Барабашка ни превращался, она тут же его находила и усаживалась рядом.
— Я так больше не играю, — сказал Барабашка. — Она меня всё время выдает.
— И чего она за тобой ходит? — удивился Юра. — Тоже, что ли, поцарапать хочет?
— Ты ничего не понимаешь, — сказала Нюра. — Она его любит, вот и всё.
Марианна Васильевна довольно замурлыкала.
— Ну, ты даёшь! — Барабашка с уважением посмотрел на Нюру. — Ты что, тоже кошачий язык знаешь?
Конечно же, Нюра не знала кошачьего языка. Она просто очень любила кошек. И поэтому, когда через некоторое время Марианна Васильевна жалобно мяукнула, Нюра сразу же дала точный перевод:
— По-моему, она есть хочет.
Договорились, что Юра с Нюрой сходят домой и принесут для кошки пакет молока или банку сметаны.
Выбравшись с чердака, ребята заметили, как сосед Скупидонов вышел из квартиры и, испуганно озираясь, стал спускаться вниз.
Такого случая могло больше и не представиться. Юра снова бросился на чердак:
— Ура! Сосед ушёл. Можно искать у нас!
И вся компания, перепрыгивая через две ступеньки, ринулась вниз с твёрдым намерением отыскать клад. Только Марианна Васильевна войти в квартиру отказалась. А почему — объяснять не стала.
Пятьдесят пятое правило кладоискателей гласило: «Не ходи далеко, не копай глубоко, сундук с кладом — может быть рядом». Через пятнадцать минут вся комната была простукана и прослушана. Но безрезультатно.
— А ваш дедушка ничего не мог напутать? — спросила Нюра.
— Это ваш дедушка мог напутать, — обиженно проворчал Барабашка.
— Какой ещё наш дедушка?
— Вот этот. — Барабашка ткнул пальцем в картину, висевшую у самого пола. Картина называлась «Портрет неизвестного мужчины» и висела так низко потому, что прикрывала дыру в обоях.
— Это не наш дедушка! — в один голос закричали дети.
— А чей? — удивился Барабашка.
— Откуда мы знаем, — сказал Юра. — Мама говорила, это копия какой-то знаменитой картины из музея.
— Ага, из музея…
Барабашка с уважением стал разглядывать портрет и вдруг сделал совершенно неожиданный вывод:
— А под ней-то мы и не стучали.
Картина висела на стене, отделявшей комнату Ивановых от комнаты Скупидонова. Соседа, как известно, не было, и все трое принялись самозабвенно стучать. Результат превзошёл ожидания — три кирпича, выглядывавшие из-под рваных обоев, вдруг провалились, образовав в стене дыру…
Дыра оказалась достаточных размеров, чтобы просунуть в неё руку или даже целого Барабашку.
Первый раз в жизни Юра пожалел, что он не маленький.
— Удачи! — прошептала Нюра и украдкой помахала вслед исчезающему в тёмной дыре Барабашке. Нюра знала, что так в кино провожают настоящих мужчин, идущих на трудное дело.
…Барабашка вернулся с кладом. Он притащил кучу всяких сокровищ. Старинные подсвечники, резные ручки, золотистые кольца, подкова, порыжевший кинжал — всё это лежало в мятой металлической миске.
Юра смотрел на клад, не в силах произнести ни слова. Он, конечно, очень хотел его найти, но одно дело хотеть, а совсем другое — видеть перед собой несметные богатства. И пока Нюра примеряла похожие на браслеты кольца и приставала к Барабашке с вопросом, идёт ли ей этот подсвечник, перед его глазами проносились вереницы чудесных мечтаний… Вот они едут на своей машине по залитой солнцем автостраде. Вот подъезжают к шикарному «Макдональдсу». И официант выносит им тройной «Биг-Мак» и большую бутылку «Колы» на золотом подносе…
— Интересно, а эта миска серебряная или платиновая? — спросила Нюра у Барабашки.
— Пыльная, — уклончиво ответил Барабашка.
— Ну, ничего. Мы её отмоем и будем из неё кошку кормить. — Нюра задумалась и щедро добавила: — Крабовыми палочками.