Муми-тролль: Шляпа волшебника

Страница 12 из 13

Муми-тролль: Шляпа волшебника (сказка-повесть)

---

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ,
очень длинная, в которой описывается, как Снусмумрик отправился странствовать и как стало известно Содержимое чемодана, как Муми-мама получила обратно свою сумку и на радостях закатила пир горой и, наконец, как в Муми-дол явился Волшебник
Стоял конец августа. Кричали по ночам совы, и летучие мыши большими черными стаями беззвучно кружили над садом. Лес был полон запаха гари, море неспокойно ворчало. Вся природа дышала грустью и ожиданием, луна стала огромная и яркая. Муми-тролль, сам не зная почему, всегда особенно любил эти последние летние недели.
Голос ветра и моря звучал теперь иначе, воздух был полон предчувствием перемен, деревья словно чего-то ждали.
«Уж не готовится ли что-то необыкновенное? — думал Муми-тролль. Он давно уже проснулся и лежал просто так, глядя в потолок. — Похоже, еще совсем рано и день будет солнечный», — продолжал размышлять он.
Тут он повернул голову и увидел, что кровать Снусмумрика пуста.
В ту же минуту под окошком послышался тайный сигнал — один длинный свисток и два коротких, что означало: какие у тебя планы на сегодня?
Муми-тролль вскочил с постели и выглянул в окошко. Сад еще лежал в тени, было прохладно. Под окном стоял Снусмумрик и ждал.
— Пи-хо! — произнес Муми-тролль тихонько, чтобы никого не разбудить, и спустился вниз по веревочной лестнице.
— Привет, — сказал он.
— Привет, привет, — отозвался Снусмумрик.
Они сошли к реке и уселись на перила моста.
— Ты спрашиваешь о планах? — сказал Муми-тролль. — У тебя у самого-то есть какой-нибудь план?
— Да, — ответил Снусмумрик. — У меня есть план. Из тех, что предназначаются только для одного. Ну ты понимаешь.
Муми-тролль посмотрел на него долгим взглядом и сказал:
— Ты хочешь уйти.
Снусмумрик кивнул.
Они сидели и молча болтали ногами над речкой. Она не останавливаясь бежала от них все дальше и дальше, к незнакомым местам, куда неодолимо тянуло Снусмумрика и куда он хотел отправиться совсем один.
— Когда ты уходишь? — спросил Муми-тролль.
— Прямо сейчас! — сказал Снусмумрик, соскочил с перил и потянул носом утренний воздух. Хороший денек для путешествия. Гребень горы алел в лучах солнца, и дорога, извиваясь, взбиралась на него и исчезала за перевалом. Там новая долина, а за ней новая гора…
— Ну что ж, — сказал Муми-тролль. — До свиданья.
— До свиданья, — сказал Снусмумрик.

Муми-тролль стоял на мосту и смотрел, как Снусмумрик становился все меньше и меньше и наконец совсем затерялся среди серебристых тополей и сливовых деревьев. Затем побрел к дому через мокрый от росы сад.
На крыльце он увидел Тофслу и Вифслу. Они сидели рядышком, греясь на солнце.
— С добрым утрслом, — сказал Тофсла.
— С добрым утром, — ответил Муми-тролль; он уже научился понимать их язык (хотя говорил на нем еще с трудом).
— Ты ревелсла? — спросил Вифсла.
— А! — только и ответил Муми-тролль. — Снусмумрик ушел.
— Как жальсла! — сочувственно отозвался Тофсла. — Можсла, ты немножсла развеселисла, если чмоксла Тофслу в нослу.
Муми-тролль чмокнул Тофслу в нос, но веселее ему не стало.
Тогда Тофсла и Вифсла уткнулись друг в дружку лбами и о чем-то пошушукались. Затем Вифсла торжественно произнес:
— Мы решисла показатьсла тебе Содержисла.
— Чемодана? — спросил Муми-тролль.
Тофсла и Вифсла с жаром закивали головами.
— Пойдемсла-пойдемсла, — сказали они и нырнули под живую изгородь.
Муми-тролль прополз за ними в середину очень густого куста и оказался в потайном местечке Тофслы и Вифслы. Земля здесь была устлана пухом, света почти не было. На рогожной подстилке стоял чемодан.
— Это подстилка фрекен Снорк, — сказал Муми-тролль. — Она искала ее вчера.
— Ну дасла, — сказал Вифсла. — Онасла не знасла, что мы ее нашлисла!
— Гм! — произнес Муми-тролль. — Так вы хотели показать мне, что в чемодане?
Тофсла и Вифсла радостно закивали, стали по обе стороны чемодана, с серьезным видом просчитали: «Разсла! Двасла! Трисла!» — и быстро отщелкнули замок.

— Это надо же! — вырвалось у Муми-тролля.
Комнатка-тайник озарилась мягким красным светом. Перед ним лежал рубин величиной с голову пантеры, рдеющий, как закат, живой, как огонь и мерцанье водяных зыбей.
— Нравитсла? — спросил Тофсла.
— Да, — чуть слышно ответил Муми-тролль.
— Большсла не будешь реветьсла? — спросил Вифсла.
Муми-тролль только покачал головой.
Рубин был изменчив, как море. Он был то сплошной свет, и розовый отблеск реял над ним — совсем как над заснеженной вершиной при восходе солнца, то вдруг метал из своей глубины темно-красный пламень. А то вдруг делался как черный тюльпан с лучиками-тычинками.
Муми-тролль долго-долго стоял на месте. Время сделалось медленным, а его мысли большими-большими. Наконец он сказал:
— Это здорово. Можно мне когда-нибудь прийти еще разок взглянуть на него?
Тофсла и Вифсла не отвечали.
Муми-тролль выбрался на дневной свет, и у него закружилась голова. Он присел на траву, чтобы собраться с мыслями.
«Это надо же!» — думал он. — Я готов укусить себя за хвост, если это не тот самый Королевский рубин, который ищет Волшебник. Подумать только, что все это время он лежал в чемодане у Тофслы и Вифслы!»
Он так глубоко задумался, что не заметил, как фрекен Снорк прошла к нему через сад и присела рядом.
— А, это ты! — вздрогнув от неожиданности, сказал Муми-тролль.
Фрекен Снорк улыбнулась.
— Ты видел мою новую прическу? — спросила она и повертела головой.
— Угу! — отвечал Муми-тролль.
— Ты думаешь о чем-то другом, — сказала фрекен Снорк. — О чем?
— Цветик ты мой ясный, я не имею права тебе это сказать, — ответил Муми-тролль. — Но что верно, то верно — на сердце у меня тяжело, потому что Снусмумрик покинул нас.
— Не может быть, — сказала фрекен Снорк.
— Это так. Он попрощался только со мной. Не стал никого больше будить.
На крыльцо вышли Снифф и Снорк.
— Эй вы! — сказала фрекен Снорк. — Вам известно, что Снусмумрик отправился в путешествие на юг?
— Без меня? — возмущенно воскликнул Снифф.
— Всяк должен иногда остаться наедине с собой, — сказал Муми-тролль. — Ты еще слишком мал, чтобы понять это. Где все наши?
— Хемуль пошел по грибы, — ответил Снорк. — Ондатр унес в дом свой гамак, говорит, что по ночам теперь свежо. Кстати сказать, твоя мама сегодня в ужасном настроении!
— Сердита или в грустях? — спросил удивленный Муми-тролль.
— Пожалуй, скорее в грустях, — отвечал Снорк.
— Тогда я сию минуту к ней. Это просто чудовищно.
Муми-мама с несчастным видом сидела на диване.
— В чем дело? — спросил Муми-тролль.
— У меня беда, золотко мое, — отвечала мама. — Пропала моя сумка! А без нее я как без рук! Уж я искала, искала, но ее нет как нет!
— Это жуть что такое, — сказал Муми-тролль. — Мы отыщем ее!
Учинили грандиозные розыски. Уклонился один лишь Ондатр.
— Из всех бесполезных вещей дамские сумки самые бесполезные, — сказал он. — Посудите сами. Время идет, и один день сменяет другой совершенно независимо от того, есть ли у Муми-мамы сумка или нет.
— Но ведь это же совсем другое дело! — возразил Муми-папа. — Я просто сам не свой оттого, что у моей супруги пропала сумка. Я никогда не видел ее без сумки!
— Что там было? — спросил Снорк.
— Да ничего особенного, — отвечала Муми-мама. — Просто вещи, которые могут вдруг понадобиться. Ну там сухие чулки, карамельки, стальная проволока, порошки от желудка и все такое прочее.
— Какое мы получим вознаграждение, если найдем ее? — спросил Снифф.
— Все что угодно! — ответила Муми-мама. — Я устрою вам пир горой, обед будет только из третьего, можно будет не умываться и не ложиться вовремя спать!
Розыски продолжились с удвоенной силой. Обшарили весь дом. Заглядывали под ковры и кровати, в печь и в погреб, забирались на чердак и на крышу. Обыскали весь сад, дровяной сарай и берег реки. Сумки не было.
— Ты, случайно, не залезала с ней на деревья, не брала ее с собой в море купаться? — спросил Снифф.
— Нет, — отвечала Муми-мама. — Ах, как я несчастна!
— Дадим объявление, — сказал Снорк.
Сказано — сделано. Тотчас вышла газета с двумя сенсационными новостями на первой полосе.
«СНУСМУМРИК ПОКИДАЕТ МУМИ-ДОЛ! — гласила первая. — Таинственный уход на рассвете!»
И шрифтом чуть покрупнее:
«ПРОПАЛА СУМКА МУМИ-МАМЫ! Никаких путеводных нитей! Розыски продолжаются. Неслыханное пиршество в вознаграждение за находку!»
Как только новость облетела долину, по всему лесу, на горах и на морском побережье поднялась страшная беготня. Даже последняя лесная крыса и та сочла небезвыгодным принять участие в поисках. Дома остались лишь старые да недужные, и вся долина огласилась криками и топотом ног.
— Охохонюшки, — сказала Муми-мама. — Ну и задала я всем гону!
Но в душе она была очень довольна.
— Чтосла всесла ищут? — спросил Вифсла.
— Да мою сумку, что же еще, — отвечала Муми-мама.
— Чернслую? — спросил Тофсла. — С четырьмясла карманслами?
— Что ты сказал? — спросила Муми-мама, она была слишком расстроена и не могла сосредоточиться.
— Чернслую с четырьмясла карманслами? — повторил Тофсла.
— Да, да, — ответила Муми-мама. — Бегите поищите ее, мои маленькие друзья!
— Ну чтосла ты думасла? — спросил Вифсла, когда они вышли в сад.
— Не могусла видеть ее в таком горесла, — отвечал Тофсла.
— Пожалуй, придетсла отдатьсла, — со вздохом сказал Вифсла. — Хотя так хорошо бысло спать в ее карманслах!
Они направились в свое потайное местечко, которое еще никто не успел обыскать, и вытащили из-под розового куста сумку Муми-мамы.
Ровно в двенадцать Тофсла и Вифсла прошли через сад, волоча за собой сумку. Их тотчас заметил ястреб и разнес весть по долине. Во все концы полетели телеграммы: «СУМКА МУМИ-МАМЫ НАЙДЕНА! Ее нашли Тофсла и Вифсла! Трогательные сцены в Муми-доме!»
— Неужели правда?! — воскликнула Муми-мама. — Я не знаю как рада! Где же вы ее нашли?
— В кустслах, — отвечал Тофсла. — В ней было так хорошо спатьсла…
Но в эту минуту в комнату ввалилась толпа поздравляющих, и Муми-маме так и не довелось узнать, что ее сумка служила спальней Тофсле и Вифсле! (И, быть может, это даже к лучшему.)
Что до остального, то все только и думали о большом августовском пире. С приготовлениями надо было управиться до восхода луны. Даже Ондатр и тот проявил интерес к предстоящему торжеству.
— Вы должны поставить много столов, — сказал он. — Больших и маленьких. В самых неожиданных местах. Кто станет сидеть на месте во время большого пира? Пожалуй, суеты будет больше обычного. Вначале следует подавать на стол что получше, а чем угощать потом — не столь важно, ведь гости уже будут сыты. И не нагоняйте на них скуку всякими представлениями, песнями и так далее, пусть они сами и будут программой.
Выказав столь поразительную житейскую мудрость, Ондатр удалился в гамак читать книгу о Тщете Всего Сущего.
— Что мне надеть? — спросила фрекен Снорк. — Голубое украшение из перьев или диадему с жемчужинами?
— Давай перья, — ответил Муми-тролль.
— Ладно! — сказала фрекен Снорк и бросилась вон.
В дверях она столкнулась с братом, который нес в охапке разноцветные бумажные фонарики.
— Осторожно! — сказал он. — Ты из них винегрет сделаешь! Убей бог, не пойму, для чего существуют на свете сестры!
Он прошествовал в сад и стал развешивать фонарики на деревьях. А Хемуль тем временем закладывал в подходящих местах фейерверочные снаряды: звездные дожди, огненные змеи, бенгальские вьюги, серебряные фонтаны и взрывающиеся ракеты.
— Я ужасно волнуюсь! — сказал Хемуль. — Может, бабахнуть штучку для пробы?
— При дневном свете ничего не увидишь, — сказал Муми-папа. — Если хочешь, возьми огненного змея и спали его в погребе.
Муми-папа стоял перед крыльцом и разводил пунш сиропом. Время от времени он пробовал свою стряпню на вкус. Выходило очень недурно.
— Одно плохо, — сказал Снифф. — У нас не будет музыки. Снусмумрик-то ушел.
— Пустим приемник через усилитель, — сказал Муми-папа. — Все образуется! Второй бокал поднимем за Снусмумрика.
— А первый за кого? — с надеждой спросил Снифф.
— За Тофслу и Вифслу, разумеется, — ответил Муми-папа.
Тесто для оладий Муми-мама замесила в ванне, потому что не хватало горшков, а из погреба вынесла одиннадцать большущих банок варенья. (Двенадцатая лопнула, когда Хемуль стал пускать в погребе огненных змеев, но большой беды в этом не было, так как Тофсла и Вифсла почти все подлизали.)
— Подумслать тольксла! — сказал Тофсла. — Скольксла шумсла в нашу честьсла!
— Да, трудно понятьсла, — согласился Вифсла.
Тофсле и Вифсле отвели почетные места за самым большим столом.
Когда стемнело и можно было зажигать фонари, Хемуль ударил в гонг, что означало: приступаем!
Начало было очень торжественное.
Все нарядились в свое самое лучшее и чувствовали себя немножко стесненно. Все здоровались, раскланивались друг с дружкой и без конца повторяли: «Как хорошо, что нет дождя» и «Как хорошо, что сумка нашлась».

— Страница 12 —