Муми-тролль и волшебная зима

Страница 7 из 11

Муми-тролль и волшебная зима (сказка-повесть)

ГЛАВА ПЯТАЯ Одинокие гости

С каждым днем солнце все выше поднималось на небе. В конце концов оно поднялось так высоко, что несколько неярких лучей упало в долину. В этот знаменательный день после обеда в долине появился чужой – маленький тощий песик в рваной шерстяной шапчонке, надвинутой на глаза.
Он утверждал, что зовут его Юнк и что в дальних долинах кончилась еда. А с тех пор, как там побывала Ледяная дева, стало еще труднее раздобыть какую-нибудь снедь. Говорят, что некий хемуль в отчаянии слопал свою собственную коллекцию жуков, но, вероятно, это были только слухи. Скорее всего он слопал коллекцию своего товарища. Во всяком случае, в Муми-доле появилось много пришлых… Кто-то пустил слух, что там есть рябина и целый погреб с вареньем. Хотя насчет варенья это, верно, тоже были только слухи…
Юнк уселся в снег на свой тощий хвост, и вся его печальная морда сморщилась.
– Мы едим уху, – сказала Туу-тикки. – И ни о каком погребе с вареньем я не слыхивала.
Муми-тролль бросил быстрый взгляд на круглый снежный сугроб за дровяным сараем.
– А погреб там! – вмешалась малышка Мю. – И там столько варенья, что можно объесться, и на всех банках указан год, когда оно сварено, а крышка обвязана красным шнурком!
– Я, между прочим, стерегу имущество мамы и папы, пока они спят, – сказал, покраснев, Муми-тролль.
– Само собой! – льстиво пробормотал Юнк.
Муми-тролль посмотрел на веранду, а потом на морщинистую морду Юнка.
– Ты любишь варенье? – сердито спросил он.
– Не знаю, – ответил Юнк.
Муми-тролль вздохнул и сказал:
– Ну ладно. Только помни: берите сначала самые старые банки.
Несколько часов спустя на мосту появилась целая толпа малюток, а в саду металась растерянная Филифьонка и жаловалась, что ее комнатные растения померзли, а кто-то съел все ее припасы. А по дороге в долину она встретила бессовестную Гафсу, которая сказала, что зима есть зима и надо позаботиться обо всем вовремя.
К вечеру вся долина так и кишела пришельцами, которые успели протоптать тропинки к погребу с вареньем. Те, кто крепче держался на ногах, отправились вниз, к морю, и поселились в купальне.
Только в пещеру никого не пустили. Малышка Мю заявила, что нельзя мешать Мюмле.
Перед домом муми-троллей сидели и канючили самые обездоленные.
Муми-тролль с керосиновой лампой в лапе вылез через слуховое окошко и осветил толпу.
– Можете войти в дом и переночевать, – пригласил он. – Ведь никогда не знаешь, как поведут себя все эти морры и прочие, что слоняются вокруг.
– Мне не влезть по веревочной лестнице, – пожаловался какой-то старый хомса.
Тогда Муми-тролль стал разгребать снег перед входной дверью. Он трудился с большим усердием. И когда длинный узкий туннель в снегу, вырытый им, уперся в стену дома, никакой двери там не оказалось, а было только замерзшее окно.
«Выходит, я рыл неправильно, – сказал Муми-тролль про себя. – И если я начну рыть новый туннель, могу опять промахнуться».
Что же делать? Он осторожно разбил оконное стекло, и гости влезли в дом.
– Не разбудите мою семью, – предупредил Муми-тролль. – Здесь спит мама, там – папа, а там, чуть подальше, – фрекен Снорк. Мой предок спит в печке. Вы можете завернуться в коврики и скатерти, потому что все одеяла мы одолжили знакомым.
Гости поклонились спящим, а потом быстро завернулись в коврики и скатерти. А самые маленькие заснули в шапках, домашних туфлях, словом – где придется.
Многие, простудившись, чихали, а кое-кто уже заскучал и просился домой.
«Вот ужас-то, – думал Муми-тролль. – Скоро погреб с вареньем опустеет. А что я скажу весной, когда мама с папой проснутся и увидят, что картины висят вверх ногами, а в доме полно народу?»
Он вылез обратно через туннель, чтобы посмотреть, не забыли ли они кого-нибудь во дворе.
Там светила луна, да в снегу сидел один-одинешенек Юнк и выл. Вытянув морду вверх, к луне, он выводил длинную печальную песню.
– Почему ты не хочешь войти в дом и лечь спать? – спросил Муми-тролль.
Юнк посмотрел на него позеленевшими от лунного света глазами. Одно ухо у него стояло торчком, другое повисло. Казалось, он к чему-то прислушивался, и вся его морда застыла в ожидании.
И тут они оба услыхали, как где-то далеко воют волки. Юнк мрачно кивнул и снова натянул на себя шапчонку.
– Это мои большие сильные братья! – прошептал он. – Если бы ты знал, как я по ним тоскую!
– А ты их не боишься? – спросил Муми-тролль.
– Боюсь, – ответил Юнк. – Это-то и есть самое печальное.
И Юнк свернул на протоптанную тропинку к купальне.
Муми-тролль снова влез в окно гостиной.
Какая-то малютка испугалась зеркала и всхлипывала, сидя в трамвайчике из пенки.
А так все было тихо.
«Как трудно им приходится, – подумал Муми-тролль. – Может, и не так уж страшно, что съели столько варенья. А банки, приготовленные на воскресенье, можно всегда припрятать… Ну те, что с клубничным вареньем… на время припрятать».
Однажды на рассвете долина пробудилась от чистых пронзительных звуков рога. Сидевшая на полу пещеры Мю стала притопывать в такт ногами. Туу-тикки навострила уши, а пес Юнк, поджав хвост, уполз под скамейку.
Предок Муми-тролля сердито загрохотал печной вьюшкой, и большинство гостей проснулись.
Муми-тролль ринулся к окну, вылез в него и стал пробираться через снежный туннель.
При свете лучей бледного зимнего солнца с горного склона съезжал огромный хемуль. Он трубил в сверкающий медный рог, и казалось, чувствовал себя превосходно.
«Этот съест целую прорву варенья, – подумал Муми-тролль. – Интересно, что у него на ногах?»
Хемуль положил рог на крышу дровяного сарая и снял лыжи.
– Хорошие у вас тут холмы, – сказал он. – А слалом у вас есть?
– Сейчас узнаю, – ответил Муми-тролль.
Он снова влез в гостиную и спросил:
– Есть тут кто-нибудь по имени Слалом?
– Меня зовут Саломея, – прошептала малютка, испугавшаяся зеркала.
Муми-тролль подошел к Хемулю и сказал:
– По имени Слалом почти никого нет. Есть только одна по имени Саломея.
Но Хемуль, не слушая его, обнюхал папину табачную делянку.
– Хорошее место для жилья, – похвалил он. – Здесь мы построим снежный дом.
– Вы можете поселиться у меня, – чуть помедлив, сказал Муми-тролль.
– Нет, спасибо, – ответил Хемуль. – В доме спертый воздух, это вредно для здоровья. Мне нужен свежий воздух, много свежего воздуха. Мы сейчас же примемся за работу, чтобы не терять зря времени.
Между тем гости Муми-тролля мало-помалу выбрались из дому и молча наблюдали за Хемулем.
– А вы не можете еще поиграть? – спросила крошка Саломея.
– Всему свое время, – бодро ответил Хемуль. – Сейчас мы поработаем.
Немного погодя все гости уже строили снежный дом на табачной делянке Муми-папы, а Хемуль в это самое время плескался в реке, и несколько замерзших малюток в ужасе смотрели на него.
Муми-тролль со всех ног помчался к купальне.
– Туу-тикки! – закричал он. – Сюда приехал какой-то Хемуль! Он думает поселиться в снежном доме, как раз сейчас он купается в реке.
– Ах вот что! Вот он какой, этот Хемуль, – серьезно заметила Туу-тикки. – Значит, конец мирной жизни в долине.
Она отложила в сторону удочку и пошла с Муми-троллем к дому.
По дороге они встретили малышку Мю, сиявшую в предвкушении новых событий.
– Видели, что у него на ногах? – воскликнула она. – Это называется лыжи! Я думаю сию же минуту раздобыть себе такие!
Дом Хемуля медленно вырастал. Гости работали не покладая лап, бросая тоскливые взгляды на погреб с вареньем. Хемуль же после водных процедур занимался на берегу гимнастикой.
– Ну, не удивительная ли это штука – холод! – бодро восклицал он. – Я никогда не бываю в такой отличной форме, как зимой. Не хотите ли тоже окунуться перед завтраком?
Муми-тролль смотрел на черную куртку Хемуля с лимонно-желтыми узорами и огорченно удивлялся, почему Хемуль не кажется ему симпатичным. Ведь он так тосковал, так тосковал по такому, как Хемуль, радостному и открытому, а совсем не таинственному и скрытному.
А теперь он чувствовал, что Хемуль ему куда более чужой, нежели тот злой и непонятный зверек под кухонным столиком.
Он беспомощно взглянул на Туу-тикки. Она, сдвинув брови и выпятив нижнюю губу, рассматривала свою варежку. И Муми-тролль понял, что Туу-тикки тоже не нравится Хемуль. Тогда, повернувшись к Хемулю, он с наигранным дружелюбием сказал:
– Хорошо, наверное, быть любителем холодного купания?
– Холодная вода лучше всего на свете! – сияя, ответил ему Хемуль. – Она гонит прочь все досужие мысли и фантазии. Верь мне: самое опасное – запереться в четырех стенах.
– Правда?! – воскликнул Муми-тролль.
– От этого в голову лезут разные мысли, – сказал Хемуль. – Кстати, когда здесь обедают?
– Когда я наловлю рыбы, – угрюмо буркнула Туу-тикки.
– Я не ем рыбы, – сообщил Хемуль. – Только овощи, зелень и ягоды.
– А клюквенное варенье? – с надеждой спросил Муми-тролль. Большой кувшин разварившегося клюквенного варенья – единственный – еще оставался в погребе.
Но Хемуль ответил:
– Нет, лучше клубничное.
После еды Хемуль надел лыжи и влез на самый высокий склон холма, тот, что спускался в долину над самой пещерой. У подножия холма стояли все гости Муми-тролля и смотрели на Хемуля, не зная, что и думать.
Они топтались на снегу, время от времени утирая мокрые носы, – день выдался на редкость холодный.
Но вот Хемуль помчался вниз. Все затаили дыхание от ужаса. Посредине холма он сделал резкий поворот в сторону, подняв целую тучу сверкающих снежинок. Потом, заорав во все горло, так же резко повернул в другую сторону. На огромной скорости он делал повороты то в одну, то в другую сторону, и от его черно-желтой куртки рябило в глазах.
Крепко зажмурив глаза, Муми-тролль подумал: «До чего же все, кто пришел сюда, разные».
Малышка Мю стояла на вершине холма и кричала от радости и восхищения. Она разломала деревянную бочку и крепко привязала к башмакам две доски.
– А теперь – я! – вопила она и, ни минуты не колеблясь, припустила вниз с холма по прямой. Муми-тролль взглянул одним глазом вверх на нее и понял, что Мю справится. Ее маленькое недоброе личико выражало радость и уверенность, а ножки, словно палочки, твердо стояли на снегу.
Муми-тролль почувствовал прилив гордости. Малышка Мю катила так бесшабашно вперед, она неслась отчаянно, сломя голову и чуть не врезалась в сосну, пошатнулась, но удержалась на ногах. И вот она уже внизу и, хохоча во все горло, плюхнулась в снег.
– Она из моих самых старых друзей, – объяснил Муми-тролль Филифьонке.
– Так я и думала, – кисло сказала Филифьонка. – Когда в этом доме подают кофе?
К ним крупными шагами подошел Хемуль. Он снял лыжи. Морда его лоснилась.
– А теперь мы научим Муми-тролля кататься на лыжах, – доброжелательно сказал он.
– Нет, спасибо, лучше не надо, – пробормотал Муми-тролль, отступив назад. Он быстро взглянул туда, где только что была Туу-тикки. Но она ушла, наверное, наловить рыбы на свежую уху.
– Главное, не надо бояться, – ободряюще сказал Хемуль, крепко привязывая лыжи к лапам Муми-тролля.
– Но я не хочу… – начал было несчастный Муми-тролль.
Малышка Мю посмотрела на него, высоко подняв брови.
– Ну ладно, – мрачно согласился Муми-тролль. – Но только не с очень высокого холма…
– Да нет, съедешь со склона, что ведет к мосту, – сказал Хемуль. – Согни колени! Наклонись вперед! Следи только, чтобы лыжи не разъезжались! Верхнюю часть туловища – прямо! Лапы прижми к телу! Ну, все запомнил?
– Нет, – ответил Муми-тролль.
Его кто-то подтолкнул в спину, он закрыл глаза и поехал. Сначала лыжи его широко разъезжались в стороны. Потом они скрестились, перепутались с лыжными палками, и на все это неуклюже упал Муми-тролль.

— Страница 7 —